Мальчик, вернее, молодой человек – почему мне никак не запомнить его имя? – придерживает дверь локтем, пропуская меня внутрь. Я замечаю его руки, изящные кисти виолончелиста. Наверное, у меня вид бомжа, и все же он обращается со мной учтиво. Родители воспитали его правильно, как сказала бы БабуляЛиззи. Интересно, узнал ли он меня. Пожалуй, я сама себя едва узнаю.
Прохожу мимо него в кафе. Начинаю припоминать это место. Бывало, я заглядывала сюда по нескольку раз в неделю по утрам, когда не успевала сварить себе кофе дома. Здесь подавали слишком крепкий кофе – полагаю, и сейчас тоже, – однако мне нравилась атмосфера этой кафешки. Потрескавшееся зеркало, на котором маркером писали меню; барная стойка с пятнами, похожими на олимпийские кольца; музыкальный центр, выдающий старые хиты.
– Незатейливая мизансцена, – заметил Эд, когда я в первый раз привела его сюда.
– Нельзя употреблять эти слова в одном словосочетании, – сказала я ему.
– Ну тогда – незатейливо.
И неизменно. Больничная палата сокрушила меня, но здесь другое, знакомое место. Мои ресницы трепещут. Я оглядываю толпу посетителей, изучаю меню, вывешенное над кассовым аппаратом. Чашка кофе теперь стоит два доллара девяносто пять центов. Это на пятьдесят центов больше, чем в последний раз, когда я здесь была. Инфляция – это такая пакость.
Зонтик опускается, задевает мои лодыжки.
Как давно я нигде не бывала! Сколько забытых ощущений – краски, звуки, запахи! Тепло человеческих тел, поп-музыка прошлых десятилетий, жужжание кофемашины. Вся сцена разматывается в замедленном темпе, в золотистом свете. На миг я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, вспоминаю.
Я вспоминаю, как входила в это кафе, кутаясь в зимнее пальто или в летнем наряде с порхающей у коленей юбкой. Помню, как слегка задевала людей, улыбалась им, заговаривала с ними.
Открываю глаза, золотистый свет меркнет. Я в сумрачном зале около окна, умытого дождем. Сердце быстро колотится.
Вспышка красного пламени у прилавка с выпечкой. Это она – изучает булочки. Поднимает подбородок, замечает свое отражение в зеркале. Проводит рукой по волосам.
Я незаметно продвигаюсь ближе. Чувствую на себе взгляды посетителей, рассматривающих странную женщину в купальном халате, с раскрытым зонтиком, который она выставила перед собой. С трудом проталкиваясь к стойке, я расчищаю себе туннель сквозь толпу, сквозь шум. Вскоре гомон возобновляется, словно я погрузилась в воду и она сомкнулась надо мной.
Женщина в нескольких футах от меня. Еще шаг, и я смогу дотянуться до нее рукой. Схватить за волосы и рвануть.