БабуляЛиззи: Честно говоря, сегодня более напряженно, чем вчера. Пока так.
Я делаю глоток, перекатываю вино на языке.
ВрачПришел: Бывает. Не всегда все идет гладко.
БабуляЛиззи: Это уж точно! Соседи приносят мне бакалею.
ВрачПришел: Как здорово, что вкруг вас такие отзывчевые люди.
Две опечатки. После двух с лишком бокалов вина. Думаю, вполне приличный средний показатель.
– Чертовски приличный, – говорю я себе, прихлебывая еще.
БабуляЛиззи: НО: главная новость в том, что в субботу ко мне приезжают сыновья. Правда, очень хочу попробовать выйти с ними на улицу. Правда-правда!
ВрачПришел: Не ругайте себя, если в этот раз не получится.
Пауза.
БабуляЛиззи: Знаю, это резкое слово, но мне трудно не ощущать себя фриком.
Действительно резкое, и оно меня ранит. Я осушаю бокал, закатываю рукава халата, и мои пальцы продолжают бегать по клавиатуре.
ВрачПришел: Вы НЕ фрик. Вы – жертва обстоятельств. Вы живете как в аду. Я не выхожу из дому десять месяцев и хорошо знаю, как это трудно. ПОЖАЛУЙСТА, не считайте себя фриком, или неудачницей, или кем-то в этом роде, поскольку вы сильная, находчивая женщина, у которой хватило смелости попросить о помощи. Ваши сыновья должны гордиться вами, а вам следует гордиться собой.
Конец. Не поэзия. И даже не грамотный английский – мои пальцы постоянно соскальзывают с клавишей, – но каждое слово – это правда. Абсолютная правда.
БабуляЛиззи: Это замечательно.
БабуляЛиззи: Спасибо вам.
БабуляЛиззи: Неудивительно, что вы психолог. Вы знаете, что сказать и как сказать.
Чувствую, как мои губы расплываются в улыбке.
БабуляЛиззи: У вас есть семья?
Улыбка застывает.
Прежде чем ответить, я наливаю себе еще вина. До краев. Наклонив голову, я с хлюпаньем отпиваю изрядный глоток. С моей губы скатывается капля и с подбородка падает на халат. Я размазываю ее по махровой ткани. Хорошо, что Эд не смотрит. Хорошо, что никто меня не видит.
ВрачПришел: Семья есть, но мы не живем вместе.
БабуляЛиззи: Почему?
В самом деле – почему? Почему вы не живете вместе, Анна? Я подношу бокал к губам, потом ставлю на место. Передо мной, как японский веер, разворачивается картинка: заснеженная равнина; гостиница, будто нарисованная на конфетной коробке; допотопный автомат с кубиками льда.
И к своему удивлению, я начинаю рассказывать.