Я рассматривала балдахин над головой, постепенно вспоминая события прошлого. Домой не вернулась. Альросский нашёл меня, привёз во дворец. Здравствуйте, гарем и хозяин? Настроение стремительно портилось. Ну почему я не умерла от жара? Горько вздохнула. Мир снова окрасился в чёрные и тёмно-серые тона.
— Леди Ева, — надо мной склонилась Роз, — вы проснулись! Вот радость-то! Выпейте воды.
— Не хочу, — отвернулась, хотя сгорала от жажды.
— Вам надо пить и кушать, — настаивала служанка. — Оццэ Ваир сказал, что по пробуждении в вас проснётся страшный голод. И жажда.
— Значит, не проснулись, — отмахнулась я.
Выздоравливать расхотелось.
— Леди Ева, выпейте воды! — упёрлась служанка.
— Уходи!
— Леди Ева! Вам обязательно надо пить.
Тогда я закрыла глаза, притворяясь спящей. Чем больше меня уговаривали, тем меньше было шансов добиться желаемого. Я становилась упрямой, точно ослица. Возможно, эта черта моего характера была не самой лучшей, но нравилась мне не меньше других!
Послышался лёгкий шорох длинных юбок, дверь тихо закрылась. Я осталась одна. Да ты, Роз, не безнадёжна! Поняла, что спящих беспокоить нельзя.
Но попытка задремать провалилась, потому что в комнату заявился Альросский. Кто ещё мог прийти сюда такой тяжёлой уверенной поступью? Дремать сразу расхотелось, впрочем, как и дышать. Захотелось спрятаться, стать серой мышкой и заткнуть уши, чтобы не слышать радостный голос рабовладельца.
— Ева… — тихо позвал лорд, а потом… Потом я поняла, что он сел на кровать. — Хватит прятаться. Ты не спишь.
Касание тёплых пальцев. Ридерик провёл ими по моей скуле, щеке, спустился к подбородку. Наклонился ниже. Я очень хорошо чувствовала это по его дыханию, потому не выдержала и открыла глаза. Наши взгляды встретились, его лицо совсем близко. В серых глазах смешинки, а ещё — несвойственная им ранее нежность.
— Привет, Ева, — сказал он мне чуть ли не в губы. — Почему отказываешься пить?
Ох! Вот же Роз! Нажаловалась, зараза. Бегала с донесением к дракону.
— Не хочу.
— Вижу по твоим пересохшим губам, — кивнул мужчина.
— Какой смысл выздоравливать, когда вокруг безысходность? — искренне ответила Альросскому, и тень досады омрачила его лицо.
— Это в чём же твоя безысходность? — нахмурился дракон.
— Неизвестно, какое наказание ждёт меня за побег. Известно, что мой другой побег может закончиться неудачей.
— Другого побега не будет, Ева, — Ридерик самоуверенно улыбнулся. — И наказаний тоже.
— Вы так великодушны, мой господин!
Не сдержалась. Съязвила. Теперь за мной будут смотреть пуще прежнего, ну и, понятное дело, никто не станет портить кожу ценной рабыни. По крайней мере, сейчас.