Кротта взвизгнула от боли и отшатнулась.
— Ты ополоумела, что ли? — выдохнула она от неожиданности. А потом… Потом кинулась на меня с кулаками.
— А ну стоять! — раздался громогласный приказ.
— Леди Валюна! — Михи всё ещё пытался повлиять на разыгравшуюся трагикомедию. — Я тут деньги принёс.
— Потом! — отмахнулась местная королева.
Валюна стояла, уперев руки в бока, и смотрела на нас. Красивую в целом женщину портил крючковатый нос с широкими ноздрями, выдававший вспыльчивого человека. В отличие от моей телогрейки, длинное пышное платье леди Валюны всего лишь наполовину скрывала роскошная шуба. Также мехом вниз, зато поверху она была расшита парчовыми узорами. Не сравнить с моей мешковатой.
— И что это происходит? — цинично произнесла она.
— Маман! — кинулась жаловаться белобрысая. — Она меня бьёт!
«Ну вот… детский сад, младшая группа, — скуксилась я. — Побежала к мамочке. Спасите, помогите, меня здесь бьют! Тьфу, короче. Разве с такими можно иметь дела? Поединок был честным. Она докопалась, за что и получила».
Но Валюна, кажется, так не считала.
— Михи! — Ее губы скривились в злобной ухмылке. — Всыпь Евке девять плетей! Напросилась!
— Да иди ты! — выдохнула я от ужаса.
Вот чего не хватало для полного счастья!
— Леди Валюна! Простите. Сегодня такой день хороший. Я деньги принёс!
— Ты ей и всыплешь! Защитник нашёлся, — сквозь зубы прошипела маман. — А то и тебе назначу! Пятьдесят. Хочешь?
Нет. На плети я не договаривалась. Этот девайс в воспитательных целях хорошо бы подошёл белобрысой.
Ждать с моря погоды глупо, поэтому я развернулась и, путаясь в полах длинной шубы, рванула в сторону беседки. Была уверена, что помню дорогу. Сразу за зданием, правее и вниз. На нос упала холодная капля, что не прибавило радости, зато прибавило скорости. Свобода! Как много в этом слове, когда мечтаешь попасть домой. Евка же выбралась из этого ада, значит, и мне повезёт. Главное — найти ту самую злополучную беседку затемно.
Уже смеркалось.
Я завернула за угол флигеля, намереваясь бежать в лес. Но не тут-то было. Боковым зрением увидела овечий тулуп, выкатывающийся впереди на дорогу. Вернее, мужика в тулупе с рожей актёра из дешёвого американского боевика. Немного дебильной, но очень решительно настроенной.
— Взять её! — визжали ляди вдогонку.
«Ату-ату её!» — подпевал им внутренний голос, подгоняя меня так, словно я — спасающийся от охотников зверь.
Сразу вспомнились из детства и были прокляты все соревнования по лёгкой атлетике, а именно — по бегу с препятствиями. Щебенка игриво скользила под мокасинами, шуба заплеталась между ног. Как говорится, у закона подлости есть свойство проявляться там и тогда, когда ему очень нужно. Так случилось и со мной. Одна нога подвернулась, а в следующую минуту я упала и чуть не расквасила нос.