Я стояла перед зеркалом в массивной резной раме и смотрела на хорошенькую девушку в нежно-кремовом наряде, сшитом на восточный манер. Полупрозрачные юбки имели скрытые длинные разрезы и распахивались при каждом движении. Короткий лиф, расшитый драгоценными камнями, аккуратно поднимал и подчёркивал грудь. Бёдра украшал такой же красивый пояс, а уши — серьги в виде массивных капель. На голове красовалась изящная лалатика. В этих украшениях и наряде я выглядела особенно женственно. Всё это чудо на время скрывалось под длинной и широкой вуалью. Её требовалось снять во время выступления, чтобы мягко под музыку с ней поиграть.
«Ты будешь для меня танцевать? Что мне до них…»
В ушах по-прежнему слышался бархатистый низкий голос.
«С нетерпением буду ждать. Увидимся после обеда».
Господи! О чём я думаю? Почему?
— Ева, не поможешь?
Просьба в мгновение вырвала меня из раздумий. Я быстро повернулась и увидела Колин. Девушка держала в руках кисти и несколько баночек.
— Что случилось?
Я с недоумением смотрела, как она раскладывает своё добро на небольшом овальном столике.
— Учитель Диляйн распорядился, — ответила Колин и миролюбиво улыбнулась. — Сказал, что раз мы сегодня хищницы, то должны выглядеть как хищницы. Можешь нарисовать мне несколько отметин здесь и здесь? И здесь. А то Леми занята.
Она кивнула на Млисскую. Той служанка собирала волосы в хвост.
— Ты уверена?
— Приказ учителя, — она удивлённо посмотрела на меня. — Так поможешь?
Я пожала плечами и подошла к Колин.
— Хорошо.
Та села в кресло, запрокинула голову и закрыла глаза. Не составило труда нарисовать на её лице нужную маску. Минут через семь я закончила.
— Думаю, всё.
Я улыбнулась, довольная своей работой.
Рядом с Колин присела Леми.
— А мне нарисуешь так же красиво?
— И мне, — Милен тут же оказалась рядом. — И ей, — она кивнула на Алиа.
Я снова пожала плечами. Что-что, но рисовать я умела. Не жалко ответить на просьбы.
— И себе нарисуй, — тихо произнесла Алиа. — Учитель Диляйн будет рад.
— Хорошо, — невольно усмехнулась я. — Нарисую. Только вот первой танцевать не пойду.
— И не надо, — Леми пожала плечами. — Иди после нас. А мы на тебя посмотрим. Даже поддержим.
— С чего столько заботы? — Это был чистый сарказм.
— Мы были к тебе несправедливы, — произнесла Колин. — Ты на самом деле одна из нас. Такая же несчастная. Просто этого не понимаешь. Думаешь, что всегда будешь у него первой, но это не так.
— Первой ли, последней среди любовниц… какая разница? Так и так неприятно, — буркнула я, поймав в зеркале задумчивый взгляд Леми. Та смотрела на меня изучающе. На губах играла еле видимая усмешка.