на праве заключенных на труд, он должен встретить их, как братьев, принять их к себе в организацию и
с их же помощью пойти против той системы, которая давит их обоих.
В заключение я должна указать на то, что все начинают понимать несправедливость и жестокость судебных приговоров. Те, кто верит в грядущую перемену и работает для нее, скоро приходит к заключению, что каждый человек должен иметь шанс и возможность проявить свои хорошие стороны. Но как он может это сделать, когда на нем висит приговор тюремного заключения на 10, 15 или 20 лет? Надежды на свободу и счастливый случай есть единственный стимул к жизни особенно для заключенного. Общество грешило против него слишком долго, – и должно ему дать хоть это. Я не верю особенно, чтобы общество согласилось на это, и не верю, что вообще может произойти действительное улучшение в этом отношении, пока не будут уничтожены навсегда самые условия, воспитывающие и тюремщика, и арестанта.
«Из его уст красная, красная роза!
Из его сердца белая роза!
Ибо кто может сказать каким странным путем
Христос исполняет свои желания,
Раз даже сухой жезл, который нес пилигрим,
Зацвел вдруг на глазах Папы.
Патриотизм. Угроза свободе
Что такое патриотизм? Есть ли это любовь к нашей родине, к месту наших детских воспоминаний и надежд, мечтаний и ожиданий? Есть ли это место, где в детской наивности мы следили за плывущими облаками и удивлялись, почему мы также не можем улететь с ними? Место, где мы считали миллиарды сверкающих звезд, боясь, что это все чьи–то глаза, пронизывающие наши души? Есть ли это место, где мы слушали пение птиц и желали иметь крылья, чтобы лететь с ними в далекие земли? Или место, где мы сидели на коленях матери, завороженные удивительными рассказами о великих подвигах и завоеваниях? Вообще есть ли это место, где на каждом шагу нас охватывают милые и дорогие воспоминания о счастливых радостных днях детства?
Если это есть патриотизм, то очень немногих американцев можно заставить быть патриотами, так как место их детских игр давно обращено в фабрику, завод или рудники, а оглушающий стук машин заменил собой пение птиц. Мы не можем также слушать рассказы о великих деяниях, так как наши матери не могут рассказывать нам ничего другого кроме истории страдания, горя, слез и нищеты.
Что же такое патриотизм? Доктор Джонсон говорит: «патриотизм есть последний аргумент прохвостов».
Лев Толстой, величайший противник патриотизма нашего времени, определяет его, как принцип, который оправдывает подготовку массовых убийц; как ремесло, которое требует более тщательной тренировки в деле убийства человека, чем приготовление необходимых нам вещей, как обувь, платье и дома; как занятие, которое обеспечивает лучшие доходы и большую славу, чем труд обыкновенного рабочего.