– Что, мам? – спросил мальчик, выбираясь на берег.
– Отец тебя зовет. Ступай.
– Да, мама, иду, – смущенно откликнулся подросток и, торопливо надев рубашку, чуть не бегом припустил к фургону.
С младенцем на руках Ма выглядела весьма внушительно. Ее взор был устремлен на Присциллу, которая лихорадочно приводила в порядок свою одежду.
Удостоверившись, что Бубба ее не слышит, Ма схватила распутницу за волосы и рывком поставила на ноги.
– Мой сын – приличный парень, и я хочу, чтобы он таким и оставался. Тебе понятно, паршивка?
– Отпустите меня, – взмолилась Присцилла, тщетно пытаясь высвободиться из цепких объятий миссис Лэнгстон.
– Ты дрянная девчонка. Я поняла это сразу, как только тебя увидела. Не смей крутиться возле Буббы!
– Но он…
– Он взрослеет и становится мужчиной, и я не допущу, чтобы он попал в беду из-за такой дряни, как ты.
– Как вы смеете! Я все расскажу матери.
– Только попробуй, и твои забавы со Скаутом живо прекратятся.
Присцилла обмерла, услышав эти слова, а Ма торжествующе продолжила:
– В следующий раз, когда тебе приспичит, найди кого-нибудь другого, а моих мужчин оставь в покое.
Доставив младенца в фургон Коулмена, достойная матрона вернулась в родные пенаты. Она ни словом не упрекнула сына, но тот догадался, что именно думает мать о его поведении. Вспыхнув до корней волос, Бубба пролепетал:
– Помочь тебе с ужином, Ма?
– Ну как же, припоминаю, – кивнул паромщик и протянул собеседнику кисет. – Сдается мне, это было недели две-три назад.
Мужчина отправил за щеку солидную порцию табака, а вторую припрятал под рубашку про запас. Паромщик тут же убрал кисет. При нынешних ценах он и так проявил невиданную щедрость.
– Так вы говорите – недели две-три назад? – уточнил мужчина.
– Ну да. Я их запомнил потому, что они несколько дней простояли лагерем на берегу – ждали, пока дождь прекратится и можно будет переправиться.
– А девушки, которая меня интересует, среди них не было?
Паромщик выплюнул жвачку.
– Вроде бы была. С волосами, как грива, и с ребенком. Грудным.
– С грудным?
– Совсем крошка. Месяц, не больше.
Мужчина злорадно ухмыльнулся и устремил взгляд на арканзасский берег.
– Точно, она!
Паромщик тоже осклабился:
– Такую красотку не скоро забудешь! Только зачем она вам с ребенком-то?
Его собеседник смачно плюнул.
– Да ведь эта сука чуть меня не угробила!
За время непродолжительной беседы паромщик успел прийти к выводу, что перед ним редкостный негодяй, к тому же донельзя уродливый. Шрам, пересекавший лоб и уходивший под волосы, не прибавлял ему красоты.
– Она мне заплатит за это! – пробормотал мужчина со шрамом.