– Нет-нет-нет, мы не должны расхолаживать друг друга. И потом, тебя никто ни за что не покарает, а меня – обязательно. Я же – не незаменимый специалист, и моя Черная Королева меня убьет, если я не приду.
– Ты недооцениваешь степень своей незаменимости, – промурлыкал Игорь. Подойдя ко мне вплотную, он обнял меня и притянул к себе. Он улыбался, говоря со мной. В его устах все слова вдруг зазвучали как грязные, но одновременно возбуждающие комплименты. И дело было не в том, что он говорил, а в том, каким тоном, как звучал его низкий, бархатный голос. Мне вдруг страшно захотелось пойти с ним домой и никогда больше не вылезать из постели.
– А ты недооцениваешь того, какова наша Королева.
– Она вовсе не так плоха, как ты ее рисуешь, – ответил Игорь. Я подумала и кивнула.
– Это я делаю на автопилоте. Да, признаю, она не так уж и плоха, как хочет казаться. Иногда она даже похожа на человека. Слушай, а можно я задам тебе вопрос?
– Интересно, когда это ты сначала спрашивала на это разрешение? – рассмеялся Апрель, мешая мне надевать платье. – Ну да, спроси.
– Вот как ты считаешь, уйти от человека только потому, что ты уверена, что так будет лучше для него самого, – это правильно? Уйти, ничего не сказать. Сбежать под каким-нибудь предлогом?
– Что ты имеешь в виду? – Игорь моментально вытянулся в струну, отпустил меня и отступил к окну.
– Ничего, господи. И это вообще даже не про нас. Просто… вот мне тут рассказали – одна знакомая, – что она бросила своего парня, потому что так, как она сказала, было лучше. Всеобщее благо. Ложь во спасение. Ну, типа того, что она от него ушла, потому что слишком его любила. Она так не сказала, но я уверена, что она именно это имела в виду.
– Знакомая, да? – с сомнением сверлил меня взглядом Игорь.
– Да, знакомая.
– В таком случае передай своей знакомой, что все это – чушь полнейшая! – вдруг разозлился Игорь. – Так можешь и передать своей… гхм… знакомой. Самая возмутительная и омерзительная чушь. Нельзя из-за любви никого бросить. От любви рождаются дети. Любовь – это когда ты ждешь кого-то битый час около лифта. Вот о чем скажи своей… знакомой.
– Ты так говоришь, будто не веришь мне, но это действительно не моя история, – развела руками я. Игорь отвернулся и сделал вид, что рассматривает один из множества своих цветов.
– Не твоя, ага, как же.
– Не моя!
– Знаешь, чьи это цветы? – Игорь кивнул на свои роскошные горшки, стоявшие в его кабинете во множестве. – Между прочим, я к цветам всегда был равнодушен. Это Анна начала их разводить. У меня дома было много света, какая-то там правильная сторона, солнце заходит поздно, вот она и начала эту канитель. Приходила, садилась на подоконник, болтала ногами, прочищала листья фикуса губкой. И я должен был то поливать их, то переставлять, то пересаживать. Мы с ней ездили за землей на другой конец Владивостока. А потом, как ты знаешь, Анна уехала к своему жениху в Израиль. А я остался с цветами. Она их бросила. И знаешь, я еще могу понять, как она могла бросить меня. В конце концов, разлюбила, встретила другого. Но их-то она за что бросила?