Приведя себя в порядок Шерлос забрал брошь и читая заклинание осторожно придерживал, а затем опустил на дно перехода. Брошь стала видоизменяться, увеличиваться в размерах и мгновение, передо мной стоял Гвен Лангедок, одетый тоже в теплую боевую форму.
– Вот и я, скучали по мне? – хмыкнул он и улыбнулся, – не переживай, Видана, справимся. Взрослые маги операцию планировали, и я даже не сомневаюсь они все учли. Да, Вида, на мне вещи для тебя. Скидывай свое платье и туфли. И давайте эти красивые тряпки в мешок.
Упрашивать меня долго не нужно. Сбросив туфли, натянула теплые штаны, намотала портянки и сунула ноги в меховые сапоги на войлочной подошве. Стянув платье, юноши отвернулись, надела фланелевую фуфайку, а поверх нее толстый свитер. Мы его называем бронебойным, он настолько плотный и теплый, что замочить для стирки его еще нужно постараться и вязаный шлем с прорезями для глаз.
– Алистер, – Шерлос аккуратно отцепил летучую мышь с его платья, – возвращайся, брат.
Алистер быстро скинул с себя платье и вернув свой облик, забрал летучую мышь.
– Малыш, а может оставим все как есть? – спросил он у нее.
– Алистер, ты что творишь? – ахнула я, осознав кто у него в руках, – зачем ты взял Элизу с собой?
Мгновение и передо мной стояла тепло одетая сестренка, которую Алистер прижал к себе и оба смотрели на меня. Худенькая, двенадцатилетняя девчонка, на которой была зимняя форма боевого факультета, ее Алистер как раз на первом курсе и носил, на свитере были пришиты его инициалы и через глазницы шлема на меня смотрели не по возрасту серьезные глаза. Вот только увидев их я поняла что это значит. Глаза Элиза разительно контрастировали с ее нежным возрастом, в них читалась недетская мудрость и какая-то затаенная печаль.
– Видана, понимаешь тут пакость какая, – сказал Шерлос, – проклятие снять не удается. В общем, если погибнет Алистер, а Элиза останется жить, проклятие начинает действовать. Случись что с Элизой, а Алистер жив, проклятие начинает действовать. Очень изощренная форма мести. Папа сказал, на допросе выяснили, ее предложила лорду Баррену именно леди Амилен Зархак. Дотянуться до Тримеера им не удалось. Андреаса Галена изуродовали так, что были уверены, он последний представитель своего рода и долго не протянет, руки на себя наложит. Тогда решили ударить по Ольгерду Тримееру уничтожением его любимого друга Артура Эрмитаса и всего их рода. И это должно было произойти через столько лет, что ни один человек не сумел бы связать уничтожение рода Эрмитасов и нападение на адептов.