Дар Павшего. Восход Черного солнца (Бобрик) - страница 18
Ценник за эти манипуляции выглядел очень даже приличным, и между мужчинами разыгрался нешуточный спор за потенциальное рабочее место. В конце концов, Семён, благодаря гораздо большему опыту победил. Богатый клиент выбрал его, но ему понравилась целеустремленность конкурента, и он решил дать ему несколько смежных заданий по объекту. На праве одного из лучших художественных работников всего Дальнего Востока, он вполне мог себе это позволить. Так и началось.
В процессе осуществления этого нетривиального рабочего проекта, сначала они поняли, что друг друга стоят как специалисты, а затем начали всерьёз и надолго дружить на благодатной почве совпадения взглядов на жизнь.
В промежутках между основной работой, новоиспеченные друзья даже принялись немедленно исполнять одно из старых желаний Николая — осуществить пеший подъем на Облачную гору.
И вот сегодня, по условиям туроператора, к восьми вечера им необходимо было добраться до перевалочного лагеря. Но друзья не спешили, наслаждаясь каждым глотком чистого горного воздуха.
Коля продолжил беседу: — Ты же, кажется даже в самих Альпах бывал, а восторгаешься этим местом. Ты патриот нашего края, однако!
— Это ты про ту мою конференцию? — спросил Семён с легкой отдышкой в голосе, тропа пошла резко вверх.
— Да. Там тоже ничего, но как по мне, то Приморье роднее. Потому то я там и не остался. Хоть и звали. Скучно у них в европах, пресно. Как-то так…
Товарищи прошли ещё несколько сотен метров, вглядываясь в густой хвойный лес по склону.
— А, ты в курсе, что здесь можно гималайского медведя встретить?
— Да, слышал, что бывали такие случаи, но нечасто.
Николай улыбнулся: — Боишься косолапого? Что собираешься делать, в случае чего?
— Ну, знаешь ли, я все-таки человек искусства, а раньше был человеком науки. Так что, учитывая мои антропометрические данные, шанс победить в прямой схватке взрослого гималайского медведя — не более двенадцати с половиной процентов. Поэтому только остаётся стоять, да воздух портить. Авось побрезгует…
Семён был интересным собеседником и вообще — удивительным человеком. В нем гармонично сочетались высокий интеллект и полное отсутствие занудства типичного ученого, что в сочетании с творческим видением мира давало очень благодатную смесь для дружбы с ним. Возможно, он бы и сейчас проводил ночи за толстыми книгами и сложными для понимания обычного человека научными статьями, но порыв искусства однажды победил, и он плюнул на все свои бывшие труды ради новой сферы.
— Дорога науки — это узкая тропинка в дремучем лесу несделанных открытий, а творчество — ещё большое поле, на котором хоть картошку сажай, хоть замок строй.