— Можно мне ещё раз взглянуть, на предмет нашего изучения?
После этой фразы, снова получив в руки артефакт, профессор тщательнейшим образом не только его сфотографировал и взвесил, но и сделал слепок артефакта. Чтобы иметь не только визуальную, но и тактильную информацию о предмете изучения. Добавив в специальную гипсовую смесь маленькую металлическую гирьку, он на выходе получил абсолютно точную копию. И, при этом с точно таким же весом, вплоть до грамма.
— Сейчас смесь застынет. Максимум, через пять минут. Пока не знаю зачем, но хочу на всякий случай иметь точнейшую копию. Так, что потерпите немного. Сейчас он будет готов к возврату.
Возможно я покажусь слишком нескромным. Но, я обязан спросить — не оставите ли вы мне этот предмет, для того, чтобы я его смог показать ещё одному специалисту. У меня есть один очень хороший знакомый, он специалист геммолог. Меня сильно смущает текстура этого камня. Он, как будто бархатный. Как бы это поточнее сказать, наверное, следует условно назвать этот эффект — «Прото софт-тач». На нём присутствуют характерные следы, которые можно приобрести только за тысячелетия после первичной обработки. И я в этом прекрасно разбираюсь, но вот сама его текстура, меня очень смущает. Он, как будто одновременно — очень древний и при этом, очень современный, и технологически совершенный. Очень мозги, знаете ли, ломает этот факт.
— Да не вопрос, оставлю конечно. — ответил Николай, после небольшой, буквально двухсекундной паузы.
И после того, как профессор с превеликим пиететом принял в свои руки артефакт, Николай с Семёном попрощались с Владимиром Степановичем и разошлись по своим делам. Разошлись, но лишь для того, чтобы с нетерпением дожидаться, предстоящего результата историко-научной экспертизы.
Очень даже, удачная встреча
На следующий день, разобравшись со своими текущими делами, Николай, засунув в уши наушники, неспешно шагал по одному из множества, богом забытых закоулков родного города. Шагал, с единственной целью — чтобы сократить обратную дорогу домой. И вот, когда в плеере сменилась одна музыкальная композиция, а другая ещё не успела начаться, он услышал знакомый окрик:
— Теслыч, собственной персоной! Да, ещё и без охраны — ты ли это? Сколько лет, сколько зим? Опять небось, копаешься в своих тонюсеньких загогулинках, а про нас, и не вспоминал небось?
— В натуре, совсем зазнался. Идёт так, как будто ему весь мир должен. Уши затычками заткнул и пыхтит в обе дырочки. Куда направляешься, если не секрет?
* * *
…Прошло немало долгих мгновений, часов и лет, прежде чем «новенькая» показала Коле язык и нагло спросила: