Стоит Чюлюкин перед ними, пот со лба вытирает, не возьмет никак в толк, какой же еще ему довод применить, чтобы убедить тех в том, что сделанная им лодка — лодка.
А те свое:
— Нет, нет — какая ж это лодка? Уж ты поверь нашему опыту…
И с подковыркой далее:
— Образование-то у вас какое?
Видит Чюлюкин — крыть нечем, да в другую тогда крайность.
— А хочете, — говорит, — я продемонстрирую, как она плавает.
На такой дешевке хотел купить их.
Да не тут-то было. Не на тех нарвался. Это кого другого бы испугал. Народ-то в комиссии тертый.
— О каком плавании речь вы ведете? — те ему. — И так наперед видно — плавать она не будет. Так что вы уж тут бросьте нам сказки-то свои рассказывать.
Видит Чюлюкин, что более с ними сейчас ни о чем не договоришься, ругнулся про себя кучеряво и вышел.
Вышел, конечно, не без обиды — понятное дело, рефлексия разная в голову лезет.
— Что за чушь и парадокс: ты им — брито, они тебе — стрижено.
Понятное дело, рефлексия не только злая, но местами также и доброжелательная.
— Конечно, — рассуждает, — в чем-то они правы. Самолет без пропеллера — не самолет. Автомобиль без колес — не автомобиль. Паровоз без… (Хотя, к примеру, тот же самолет может быть и без пропеллера.) Но ведь делал-то я, если я еще в своем уме и насколько мне помнится, лодку.
И теперь уже так подумает и так — что же он делал?
А то, может быть, и в самом деле — не лодку.
Да нет — лодку делал.
Лод-ку!
С тем бы Чюлюкин, наверное, и сел. (Дяди у Чюлюкина в районе нет, по физкультурной части и характером Чюлюкин тоже слаб. Да и куда сильно-то в районе со своей городушкой разбежишься.) Да надоумил его кто то тут снова сходить к одному большого якобы сердоболия товарищу и попросить у него содействии.
Тот слыл в районе первым по части компетентности, — и главное, очень уж славился своей чуткостью.
Смелость день-другой подкопив, Чюлюкин к нему: войдите в положение, имею со всех сторон непонимание, но в вас вижу надежду.
— Понятно, — тот ему. — Но прислушиваться к мнению людей все же надо. Да — надо.
— Не возражаю, — ему Чюлюкин. — Только ведь смотря к чему прислушиваться.
— Тем не менее, тем не менее, — гнет тот свое. — Да и не может быть такого, чтобы абсолютно все говорили не по существу.
— А если говорят?
— Такого быть не может.
— А если такое есть?
— Нет, нет, так не бывает.
Не бывает так, да и все тут — вот ты тут с ним и подискутируй.
Поговорил с ним Чюлюкин, поговорил и вежливости, какая в нем была, как не бывало, видит — с ним не договориться.
— Курва ты! — говорит тому.
На прощанье.
Только и слов нашел. Остальные куда-то все улетучились.