В нынешнем году плантация должна была дать первый крупный сбор корней для фармацевтических заводов. Тысячи людей во всем мире так и не дождутся избавления от тяжелых недугов, сотни тысяч, миллионы не получат желанной отсрочки от свидания го старостью и смертью. И все из-за какой-то глупой нелепости!
«Что же придумать? Как спасти плантацию?» — ломал голову я.
— Шеф, — Игорь тронул меня за ушибленное плечо.
— Ну что еще? — Я вздрогнул и зажал рукой больное мeсто.
— Разреши изрезать ангар.
Я ошaрaшeнно посмотрел на студента.
— Ты в своем уме? Зачем?
— Для парусов.
— Каких еще парусов?! — чуть не взвыл я от боли и злости.
— Я согнал все имеющиеся в нашем распоряжении широкопролетные рельсовые комбайны на юго-западный край плантации, к ущелью. Если их пролеты затянуть пластиком, то они преградят ветру путь в долину. Я узнал: пластик в рулонах есть в шестом агропоселке. По моей просьбе они уже выслали к нам ионолет с рулонами. Но прибудет он еще не скоро. До его прибытия мы могли бы использовать пластик ангара и поля Южной и Западной силовых станций, чтобы хоть немного сбить скорость ветра.
Несколько секунд я молчал, собираясь с мыслями.
«Только и всего-то, — наконец усмехнулся про себя. — Просто, как все гениальное». Впервые, пожалуй, я с уважением смотрел на Игоря, не веря еще в то, что выход из безвыходного положения возможен.
— Но ведь комбайнов не хватит. Чтобы защитить плантацию, их надо поставить не только на входе в долину, но и по всей плантации через какие-то интервалы.
— Я уже послал киберов на кранах-ионолетах в ближайшие агропоселки. Через полчаса-час они натаскают комбайнов сколько угодно. Как быть с ангаром? Можно резать?
— Ты еще спрашиваешь?!
Расчеты Игоря в основном подтвердились. Армада гигантских комбайнов, поблескивая в свете прожекторов пластиком парусов, перекрыла брешь в силовом защитном поле. «Флотилия» выглядела убедительно. Так и казалось, что она вот-вот поднимет якоря и уплывет в ночь.
Игорь носился на своем расписном иинолете как одержимый. Он поторапливал киберов, натягивающих паруса на доставленные комбайны, указывал, куда их ставить, словно полководец древности, сыпал приказы направо и налево. Я даже не понял, как получилось, что инициатива полностью перешла в его руки. Мне досталась роль помощника, но я не обижался. В конце концов, идея парусов принадлежала Игорю.
Все шло по плану. Осложнилась обстановка минут за двадцать до запуска переносной силовой установки, когда ветер перешагнул рубеж — 20 метров в секунду. Я был на передовой линии — у самого входа в долину, когда увидел, что головной комбайн армады при очередном резком порыве ветра накренился. Передние колеса опорных башен подпрыгнули в воздух и, как только порыв немного ослаб, со страшным лязгом вернулись на рельсы. Внутри у меня похолодело. Если головной комбайн опрокинется, то он обязательно повалит комбайн, стоящий за ним на тех же рельсах, тот собьет следующий, и так далее, пока все до одного комбайна этой цепочки не грохнутся, как костяшки домино, выстроенные в ряд. И тогда откроется коридор шириной в полкилометра!