– Где ты это прочел?
Он показывает на газету, которая торчит из лежащего на столе пакета из магазина беспошлинной торговли:
– Я подобрал чей-то номер «Ивнинг стандард» в автобусе аэропорта. О тебе написали на первой странице.
Я пытаюсь что-то объяснить, но затем начинаю плакать. Я очень устала, я ошеломлена и напугана, а потому единственное, что я могу из себя выдавить, – это лепет: «Эмили погибла, Эмили погибла, и я не знаю, где мама и Полли».
Мэл забирает у меня чашку и ставит на пол, а затем обнимает меня. Хотя я все еще не очень-то доверяю ему и хотя он, не осознавая того, больно сдавливает мое ноющее плечо и пострадавшую ладонь, мне очень приятно находиться в его объятиях. Я могла бы заснуть в такой позе – сидя рядом с ним и опираясь на него.
Затем я отстраняюсь:
– Я должна позвонить Сиду.
– А-а, – уныло протягивает Мэл и встает. – Должна?
– Он приезжал, чтобы забрать меня. Но по телевизору сказали, что меня разыскивают, чтобы допросить.
– Почему? – Глаза Мэла впервые подозрительно сужаются.
– Не смотри на меня так, – говорю я.
– Как?
– Как будто я сделала что-то плохое.
На пару секунд воцаряется молчание.
– А ты сделала что-то плохое? – наконец спрашивает он.
От волнения я неловко двигаю ногой и, случайно задев чашку, опрокидываю ее. Остатки чая разливаются по ковру темным пятном.
– Не глупи, – говорю я. Мне вспоминается, как он лишь минуту назад обнимал меня, и я осознаю, что в этих объятиях не было ничего особенного. Ох уж эти чертовы мужчины с их эгоизмом и их мнительностью! – Что я могла сделать плохого, а? Думаешь, убила свою лучшую подругу? Да, конечно, это сделала я.
Я смеюсь, а затем на меня обрушивается неудержимая волна истерики, и я начинаю буквально колотить себя кулаками по голове, пытаясь заставить себя думать, потому что мне необходимо выработать какой-то план.
Что произойдет дальше?
Кто хочет, чтобы я умерла?
Кто ненавидит меня так сильно?
– Лори!
Мэл, словно не веря своим глазам, смотрит на меня. Я прекращаю себя избивать.
– Я бы сказал, что тебе нужно поспать, – говорит он. – Ты не очень хорошо выглядишь.
Я и чувствую себя ужасно – больной и изможденной.
– Спать сейчас некогда. Я не засну, пока не выясню, где Полли.
– Поступай как хочешь. – Он пожимает плечами и затем поднимает чашку. – Я уверен, что с Полли все в порядке. Но это всего лишь мое мнение.
Он выходит из комнаты. Секундой позже я отправляюсь вслед за ним.
– Послушай, Мэл, ты, возможно, уверен, что с Полли все в порядке, но до вчерашнего дня все и правда было хорошо. – Правда? Было ли? Вообще-то не совсем. Но я продолжаю говорить, постепенно повышая голос: – Все было хорошо, я отдыхала с лучшей подругой, а моя дочь прекрасно проводила время в обществе Микки-Мауса и своей бабушки. А затем нас с Эмили чуть не убили на автостраде, но, когда мы стали рассказывать об этом в полиции, нам никто не поверил. После этого мы славно поужинали и отправились спать в шикарном гостиничном номере, а потом… – Я говорю уже очень громко – так громко, что сама удивляюсь. А еще я думаю, что, слава богу, Эмили и в самом деле славно поужинала, прежде чем погибла: она съела какое-то блюдо из утки, которое ей очень понравилось. – А потом, Мэл, она погибла. И вот теперь все, похоже, считают, что это моих рук дело, что это я убила свою лучшую подругу. Мне нужно попросить полицейских, чтобы они разыскали Полли, но я не могу этого сделать, потому что они арестуют меня, а значит, мне нужно разыскать Полли до того, как они меня арестуют, но одному лишь богу известно, где она сейчас, и после всего этого ты, черт побери, говоришь, мол, что-то там в порядке?