Он смотрит в свой блокнот.
– Да, я вижу, что вы подали жалобу по этому поводу в Тавистоке. Два дня назад?
– Да. Но никто не отнесся к этому сколько-нибудь серьезно.
– Вы упомянули своего мужа.
– Да, упомянула, – неохотно соглашаюсь я. – Но меня попросту проигнорировали.
– Хорошо, мы разберемся.
– А какой в этом смысл? – Я недоверчиво качаю головой. – Вообще-то уже поздно.
Раздается стук в дверь, и в помещение заглядывает низкорослый жилистый мужчина.
– Можно на одно слово, сержант?
Сержант Келли извиняется и ненадолго выходит в коридор. Вернувшись, он говорит:
– Думаю, вам будет приятно узнать, что мои коллеги видели вашу дочь и что у нее все хорошо.
Меня сотрясает неудержимая дрожь, руки тоже начинают дрожать.
– А моя мать? – спрашиваю я.
– С вашей матерью, похоже, все в порядке, но в данный момент она проходит обследование в государственной больнице.
– Почему?
– Точно не знаю. Думаю, это просто мера предосторожности. Мы постараемся выяснить все как можно быстрее.
Я встаю и затем быстро сажусь, чувствуя, как от лица отхлынула кровь.
– Возьмите из машины баночку кока-колы, – говорит Келли сидящей в углу женщине-полицейскому. – И шоколад. Послушайте, миссис Смит, – обращается он ко мне, когда мне становится чуть лучше. – Я понимаю, что все эти события были весьма драматическими. И в данный момент нет никаких доказательств того, что вы являетесь непосредственной виновницей пожара.
– Потому что я, черт побери, ничего не поджигала, – начинаю сердиться я. – Вы что, и в самом деле думаете, что я хотела убить свою лучшую подругу? Зачем мне это делать?
– Да, вы, безусловно, правы. Но…
Женщина-полицейский возвращается с шоколадным печеньем «Твикс» и баночкой кока-колы. Внезапно ощутив, что вот-вот умру от голода, я тут же набрасываюсь на еду.
– Как я уже говорил, мы все-таки подозреваем, что был совершен поджог, – осторожно продолжает полицейский. – Пока руководство пожарной бригады не установит причину пожара, кое-какие сомнения останутся.
– Почему?
– Этот пожар, по-видимому, начался где-то возле вашего гостиничного номера.
Значит, я была права.
– Откуда вам это известно?
– В данный момент я не имею права вам это сказать.
Почему все полицейские изъясняются какими-то книжными фразами?
– Ну так что? Что это означает лично для меня? Я арестована?
– Нет, – говорит он. – Не арестованы. Но тот факт, что вы скрылись, отнюдь не свидетельствует в вашу пользу. Я обязан вас освободить, но советую вам находиться там, где мы могли бы при необходимости с вами связаться.
У меня вдруг пропадает желание доедать «Твикс».