– Он вел себя мерзко, да?
Я кручу в руках телефон.
– Почему ты говоришь это?
– Вы прячетесь от него. Это понять нетрудно.
– Я вовсе не прячусь от него из-за того, что он вел себя мерзко, – говорю я. Но это неправда. Не совсем правда. – Я вообще-то не прячусь от него. Я просто… Я запуталась.
– Насчет чего?
– Я думаю… – Мне вспоминается тот отель. Я вижу, как мы с Эмили, хохоча, плещемся в огромном мраморном бассейне. Ее голубая тушь для ресниц расплывается по воде возле глаз. Неужели это происходило лишь вчера? – Понимаешь, моя подруга… моя самая лучшая подруга… она… она погибла. – Это слово меня едва ли не шокирует. – Но я думаю… Я думаю, что погибнуть должна была не она.
– Я уверен, что не она. Впрочем, какая там есть поговорка по этому поводу? – Он смотрит на меня. – Лучшие умирают первыми?
– Нет, я имею в виду… – Я глубоко вздыхаю. – Я думаю, что кто-то хотел расправиться со мной.
– С вами?
– Кто-то хотел… – Я сглатываю слюну. – Хотел убить меня.
– Когда?
– Вчера вечером.
– Черт бы побрал… – Машину слегка ведет из стороны в сторону, когда он пытается свернуть себе самокрутку на скорости восемьдесят миль в час. – А с какой целью?
– Давай я это сделаю, хорошо? – мрачно говорю я и беру у него из рук папиросную бумагу «Ризма» и табак «Голден Вирджиния». – А ты сосредоточься на дороге.
Я быстро сворачиваю аккуратную самокрутку.
– Очень даже ловко. – Забирая у меня самокрутку, он поднимает бровь, пронзенную пирсингом.
– У меня есть скрытые таланты.
– Ага. Итак, кто-то пытался вас убить? – Сол закуривает самокрутку. – Это серьезно. А вы уверены?
Я некоторое время молча размышляю, а затем говорю:
– Очень даже уверена.
А уверена ли я и в самом деле? Я вдруг чувствую себя изможденной, откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Мне снова вспоминаются события вчерашнего вечера.
– Почему?
– Не знаю, – говорю я, медленно открывая глаза. – Но дверь заклинило. Это я помню. Мы с Эмили находились в нашем гостиничном номере. Я лежала в кровати, и затем…
Что произошло затем? Я ловлю себя на том, что давлю пальцами на виски, словно пытаясь пробудить свою память.
– И затем?..
– И затем… Трудно вспомнить. Я заснула.
Я помню, как сняла с крючка на внутренней стороне двери кофту с капюшоном, принадлежавшую Эмили, засунула ноги в кроссовки и двинулась по коридору.
– У Эмили была мигрень. Она разбудила меня и попросила принести из машины ее таблетки. Когда я вернулась в здание, сработала пожарная сигнализация.
– И Эмили не вышла из номера?
Какое-то время я не могу произнести ни слова.
– Лори? С вами все в порядке?