Уходил от Фернана Алан с лёгкой головой, чувствуя себя почти что счастливым. А если учесть, что в кармане был ещё один флакон с живительным лекарством, которого должно было хватить на все десять дней, то можно было считать, что жизнь удалась.
Он уже садился в карету, когда заметил краем глаза движение. В любой другой момент он бы и не обратил на это внимания, но в этот раз почему-то перед глазами всплыло воспоминание. Когда они ехали сюда, то он видел у обочины фигуру, которая, как ему казалось, тщательно старалась спрятать лицо. В тот момент он не мог думать ни о чём, так как голова слишком сильно болела, но всё-таки этот эпизод отложился в памяти. И сейчас Алан был уверен, что спрятавшийся за углом человек — именно тот же самый.
Повинуясь своей интуиции, Алан направился туда. Вот только в том переулке никого не было. Внимательно осмотревшись, Алан с удивлением понял, что деваться отсюда вроде как некуда. Если только человек не умеет лазать по стенам. Ещё был вариант, что незнакомец — маг, владеющий заклинанием отвода глаз.
Поглядев наверх, Алан вышел из переулка и велел Гвену принести зонт, а сам встал так, чтобы видеть весь переулок.
У заклинания отвода глаз было два недостатка. Первый — слишком долго удерживать его было нельзя. Второй — двигаться при этом тоже было весьма затруднительно. Именно поэтому Алан был уверен, что тот, кто следил за ним, рано или поздно покажется.
Ждать Алан не сильно любил, но делать это умел.
Мужчина лет сорока от злости швырнул первое, что попалось ему под руку, в стену. Ваза с дребезгом разлетелась на кусочки.
— Удавите вы уже этого старого травника, — прошипел он, резко оборачиваясь.
Двое других мужчин, сидящих на диване в кабинете, лениво посмотрели на него. При этом в их глазах так и виделось осуждение.
Если описывать всех троих, то любой бы заметил семейное сходство. Разрез глаз, овал лица, форма губ. Их можно было бы принять за близнецов, вот только возраст у всех троих разнился.
— Остынь. Надолго ему этого не хватит. Да и от старика больше проблем не будет. Не в этот раз, так в следующий, — сказал один из сидящих, рассматривая осколки на полу. — Твоя жена рада этому не будет.
— И черт с ней, с этой старой дурой! — истерично взвизгнул тот, что разбил вазу.
Сидящий на диване осуждающе покачал головой. Его брат в последнее время ведёт себя слишком несдержанно.
— Дядя, и правда, чего ты взбеленился? Ты ведь хорошо знаешь, что ему недолго осталось. Все ритуалисты на нашей стороне. В этом году ему поставят печать, с которой он не продержится и месяца. К чему эти нервы?