— Доброе утро, я леди Моргана, и мне кажется, Вы, леди, перешли мне дорогу, — начала она очень взвинченным голосом, из карих глаз сыпались молнии, но бабушка поднялась из-за стола с таким достоинством и спокойствием, что наступила тишина.
— Присаживайтесь, леди Моргана. Нам есть что обсудить. Видана, не уходи, — попросила Ребекка и пояснила, — я хочу, чтобы ты сама все услышала.
Леди мгновенно скинула на руки Давену шубку и осторожно опустилась на стул, будто он представлял что-то опасное, немного поерзав и убедившись, что он устойчив, положила трясущиеся руки в черных кружевных перчатках на стол.
— Итак, ближе к делу, леди Моргана. Что такое произошло, что Вы решили навестить незнакомых людей, да еще и с обвинениями, — спросила бабушка, подавая леди чашку с чаем, — угощайтесь. Это чай, просто чай.
— Спасибо! — крупное лицо немолодой леди было бледным, несмотря на раннее утро, под глазами пролегли синие тени. — Вы нанесли мне серьезный урон. Я просто физически ощущаю, как из меня утекают силы. Что Вы сделали с иглами? Меня убедили, что никто ничего не заметит. Я потратила три дня на подготовку, только прилегла отдохнуть, как увидела себя висящей в воздухе и терзаемой нечеловеческими болями, что это было? — она заговорила медленно, растягивая слова, как будто находилась в состоянии оцепенения.
— Кто заказал у Вас заговоренные иглы? — поинтересовалась Ребекка, не отвечая на вопросы неожиданной гостьи. — Леди Амилен Тримеер? Что она пожелала?
— Почему Амилен? Это не Амилен, — мне показалось, что леди стала какой-то неживой, просто говорящая кукла, с трудом открывавшая рот, но послушно отвечавшая на вопросы. — Амилен — трусиха, она никогда бы на это не решилась. Нет, это Генриетта, ее дочь и моя любимая крестница. Эта девица, — в мою сторону повернулся палец леди Морганы, — задолжала Генриетте крупную сумму денег. Ее старший брат, покойный Ольгерд, неправильно составил завещание, и все унаследовала она, но это нечестно. Моей задачей было заставить его вдову поделиться состоянием.
— И все? Только это или было еще что-то? — выясняла Ребекка, а я пила чай и помалкивала, наблюдая за происходящим. — Да и какая же леди Амилен трусиха? Я не согласна, прибыть сюда ранним утром и найти возможность иголки пристроить значит быть довольно смелой, зная при этом, что гадость делаешь родственнице.
— Да, на первый раз этого было достаточно. Амилен обожает загребать жар чужими руками, потому и не стала сама иглы заговаривать, а только вызвалась их подложить своей строптивой снохе. Надо же, такая молодая, но уже расчетливая и жадная, — бормотала леди Моргана, — сидит и делает вид, будто это ее не касается. Мне плохо, освободите меня. Это жестоко, — она попыталась подняться и без сил опустилась обратно, — что Вы сделали против меня?