Беккер снова потянулся к выключателю и увидел четыре крошечных кусочка кожи на поверхности резервуара с анестетиком. Ну конечно, он положил их туда, потому что в тот момент это казалось самым удобным местом.
Он взял их. Сморщенные, с длинными блестящими ресницами, они напоминали новый вид пауков, лохматых с одного бока. На самом деле это были гораздо более прозаические предметы — веки Кортеса. Беккер положил их на ладонь и некоторое время разглядывал. Он ни разу не видел их отдельно от тела. Бестелесными.
Ха, вот и еще одна шутка! Он посмотрел на свое отражение на дверце шкафа из нержавеющей стали, рассмеялся, прижал к животу руки и наставил палец на себя. Бестелесный…
Он вернулся к векам. Поразительно!
Прикрыв глаза, Дэвенпорт в легкой полудреме лежал на крыше собственного дома. Он выложил крышу одним слоем черепицы из зеленого стеклопластика и не собирался крыть ее по второму разу. Лопатками Лукас чувствовал тепло крыши, легкий ветерок шевелил черные волоски на его руках. Влажный воздух был насыщен запахом приближающейся грозы, на западе тут и там возникали серо-розовые вспышки молний.
Лежа с закрытыми глазами, Лукас слышал, как по улице шлепают кроссовки любителей вечерних пробежек, грохочут ролики, вопят радиоприемники в проезжающих машинах. Если бы он открыл глаза и посмотрел в небо прямо над собой, то увидел бы орла, оседлавшего теплый воздушный поток над крутым берегом. Внизу, под утесами, его глазам предстала бы Миссисипи, похожая на толстую коричневую змею, свернувшуюся на солнышке. В грязной воде подпрыгивал буй цвета кетчупа, который направлял лодочное движение в сторону шлюза Форд.
Все казалось прекрасным, как будто здесь, на крыше, время остановилось.
Когда у тротуара припарковалось такси, Лукас подумал о нем, но не стал смотреть, кто приехал. Никто из его знакомых не мог явиться к нему в гости без предупреждения. Такой стала теперь его жизнь: никаких сюрпризов.
Хлопнула дверца машины, и высокие каблучки застучали по тротуару.
Лили.
Она ходила не так, как местные. Возможно, как полицейский или просто жительница Нью-Йорка. Как человек, который прекрасно знаком с потрескавшимся асфальтом и собачьим дерьмом и внимательно смотрит, куда ставит ноги. Лукас лежал не шевелясь, с закрытыми глазами.
— Что ты делаешь там, наверху?
У нее был точно такой же, как он запомнил, голос, чуть низкий для женщины, со старательно контролируемыми бруклинскими интонациями.
— Охраняю свою собственность.
На его лице появилась улыбка.
— Ты меня чуть не обманул, — возмутилась Лили. — У тебя такой вид, будто ты спишь.