Ты отнял у меня книгу — сам понесу! — но я не возражала. Я слишком устала. Меня охватило поганое чувство, что я опять проиграла.
Мы медленно продвигались вперед, я уныло смотрела себе под ноги.
Еще вчера я была сильной и легкой, я верила, что мы с тобой вступаем в долгое триумфальное шествие. Еще вчера я не сомневалась, что во всех неудачах виновата я сама, и если я отвергаю твою любовь, то исключительно по собственной глупости. Еще вчера меня переполняли храбрость и отвага. Я изгнала своего врага, своего ужасного врага. Приготовилась к новенькой, с иголочки, любви. Только ты и я. И никаких убийственных призраков.
Шагая под арками улицы Риволи, я больше ни в чем не была уверена.
Я сомневалась, хватит ли у меня сил победить твои призраки.
Я вышла на проезжую часть и остановилась.
Не пойду дальше. Стоп.
Ты приблизился ко мне, раскрыв руки в широком отцовском жесте, но я не бросилась к тебе. Наша бешеная гонка вернула краски на твое лицо, и щеки у тебя пылали. Ты запыхался, по вискам стекали капли пота. Ты смахнул их тыльной стороной ладони, не глядя на меня.
Я так и стояла, полная упрямой решимости не сходить с места. Главное, не прикасаться к тебе. Не задеть ни клетки твоего тела.
Ты молча окинул меня взглядом и стал ловить такси.
Машина затормозила в нескольких метрах впереди, и ты бросился к ней.
Успеть, пока она вновь не отъехала.
Я не спеша двинулась за тобой. Я больше не собиралась никуда мчаться.
Я видела, как ты бежишь.
В раздувшейся черной куртке, загребая черными мокасинами по асфальту. В руках ты держал мою книгу. Как неуклюже ты бежал…
Я смотрела тебе вслед и вдруг увидела.
Я увидела неловкую, неповоротливую женщину. Пожилую грузную женщину, с одышкой от избытка веса, в слишком теплом пальто, в грубых тяжелых ботинках. Женщину с необъятной задницей и слоновьими ногами в плотных чулках, какие продаются в специальных магазинах для лиц преклонного возраста, на бегу подкидывающую руки, похожие на китовые плавники.
Ты бежал, как одутловатая толстая старуха.
Я смотрела, как ты бежишь, и видела не легкого на подъем мужчину, способного достать с небес звезды и бросить их к моим ногам, не свободного и сильного мужчину, обещающего мне новую, ничем не отягощенную жизнь, на которой золотыми буквами будет выведено мое имя, а старую жирную тетку, камнем виснущую на тебе, не дающую шагу ступить, вцепившуюся в тебя намертво, не оставляя надежды на освобождение. Эта старуха уселась у тебя на спине, завладела твоим телом, твоей жизнью, твоими мечтами и твоей любовью.
Это она стояла передо мной, враждебно глядя на меня злыми, безобразными, страшными глазами.