Пришвартовались на Железке вечером, хорошо, что дотемна успели и смогли похоронить ребят, что погибли во время операции во фьорде. Данилов не дожил, так и скончался в шлюпе к моменту, как мы вышли в открытое море… Еще совсем молодой парень из команды Строганова, тот самый, который бросился нас прикрывать с юта «Иртыша», он был убит явно снайперским выстрелом, точно в лоб. В артели Михаила также были потери, погиб боцман – шальная пуля. Уже семь… Семь человек за очень и очень короткий период, как же дорого достаются трофеи прежнего мира.
После тяжелого, рвущего сердце на части поминального ужина я оставил всех и забрался на невысокий утес, где располагался недавно установленный створный знак и где ночью разводили костер в помощь тем, кто в темноте подходил к железке, не имея на борту навигационных приборов. По докладу коменданта Железки, из Лунево должна прийти самоходная баржа за углем, вот для нее я и развел огонь в сваренной металлической решетке, сижу рядом, курю самосад-горлодер и смотрю на океан. Стараюсь не думать ни о чем, любая мысль провоцирует на тихую истерику… Юра, он незаметной тенью проследовал за мной и тоже сидит недалеко, тихо вздыхает и, судя по монотонным щелчкам, он, похоже, неоднократно выщелкнул и обратно снарядил магазин.
– Сергей, – тихо сказал Юра, сидя на РДхе и прижавшись спиной к большому валуну, – тебя вызывают…
– Что-то срочное?
– Нет, этот, как его… ну из подрядчиков…
– Миша?
– Да, он уже внизу, комендант сказал ему, что мы здесь.
– Ну пусть забирается… помоги там, подсвети, не дай бог свалится, еще небоевых потерь нам не хватало!
– Есть…
Спустя пару минут на утес по веревочной лестнице забрался Мишка и уселся рядом со мной.
– Что, старик, паршиво? – Мишка всегда отличался умением «успокоить и поддержать».
– Да, пустота какая-то внутри… пустота и злость.
– Злость это хорошо, – Мишка покопался в поясной сумке, которые в прежние времена любили носить дальнобойщики, извлек оттуда сигару, разрезал ее пополам и предложил одну часть мне.
– Спасибо, Миша, не надо, я уже горлодером Иваныча накурился на пару лет вперед, – ответил я.
– Я тут с твоим этим «фейсом» пообщался…
– Догадался, или Макарыч тебе представился?
– А что тут догадываться… вопросики у него, понимаешь, такие с подвывертом, взглядом сверлит, аж затылок чешется, – хмыкнул Мишка. – В общем, если ты не против, то я бы присоединился к островной жизни, только на условиях свободного художника.
– У нас есть такая практика…
– Да, мне Макарыч разъяснил, только сказал, что окончательное решение за тобой.