– Аслан просит семью его принять на время у нас, иначе у него руки связаны, боится за родных, – дочитав сообщение, я встал и стал прохаживаться по маленьким, но уютным «застенкам» нашего безопасника. – Пристроить-то пристроим, а сам он что будет делать?
– Возвращать потерянное и мстить, – пожал плечами Макарыч, – нам это в принципе выгодно.
– Противно…
– Что противно?
– А вот эти партии просчитывать, то, что нам выгодно, и разыгрывать человеческие жизни.
– Так… началось, может, еще чаю?
– Давай.
– На минуточку, – Макарыч сполоснул чайник, всыпал несколько шепоток травы, залил кипятком и, поставив чайник на стол, накрыл его сложенным в двое вафельным полотенцем. – Аслан, говоря откровенно, сам проморгал вспышку… слишком многих непонятных людей к себе приблизил, всякие бородачи стали вокруг него крутиться… а там, среди них, по моей информации, и с криминальным прошлым и с радикальными взглядами люди были.
– Я понимаю.
– Так что ответить? Толик ждет.
– Ответь, что семью примем, только пусть докладывает через Толика о результатах своего джихада. Спокойствие в Лесном нам необходимо. Поступления от торговли снизились в разы, я даже начал подумывать о начале разработки золотоносного русла речки на Васином острове.
– Не спеши с тем золотом, успеется.
– Не факт, если обстановка с торговлей в ближайшее время не выровняется, то нам через три-четыре декады людям будет нечем заплатить, – здесь я немного лукавил, продажа угля на луневскую электростанцию приносила стабильный доход, но всю выручку с этой удачной сделки было решено «прятать в кубышку». Да и по слухам, разведчики из Лунево где-то на юге наткнулись на старую угольную шахту.
– Недельку подожди еще…
– Хорошо, но неделю, не больше, потому что если этим заниматься, то там все надо подготовить, а главное людей для этого подобрать. Пускать на самотек золотую лихорадку нельзя… люди, если сказать честно, только прониклись идеей жить в свободном анклаве своим трудом и умением, а тут не справятся… вот чую прям, что голову потеряют, новеньких много, неприкаянных.
– Правильно, – Макарыч громко хлопнул ладонью по столешнице, – у нас все же уклон в некий постапокалиптический социализм, люди его приняли, живут, опираясь на скупой, но справедливый закон…
– Ну, какой есть, – развел я руками, – некогда законотворчеством заниматься, слава богу, а то как вспомню, что до Волны в этом направлении творилось, так слов нет, одни слюни, и то матерные.
– Вот именно.
– А где записи по радиоперехватам?
– На столе у меня, – Макарыч поднял на лоб очки и протер глаза. – У Андрея проблемы, судя по всему…