— И часто ты его слышишь?
— Когда молчу. Но сейчас не получается.
— Сегодня ты всё утро молчала.
— Но не внутри.
— Как это?
Селеван взглянул на внучку. Та смотрела в окно на мокрый мир. Они ехали мимо кустов, по машине барабанил дождь, сорока взлетала в небо.
— В голове пустая болтовня, — сообщила Тэмми. — Если она не прекратится, я не смогу услышать Бога.
«Болтовня? — удивился про себя Селеван. — О чём это она?» В какой-то момент Селеван решил, что достучался до внучки, но в следующий миг понял, что опять всё прошло впустую.
— И кто там у тебя болтает? — поинтересовался Селеван. — Гоблины и вурдалаки?
— Не шути, — отрезала Тэмми. — Я пытаюсь объяснить тебе. Мне не к кому обратиться. И вот я прошу тебя, больше некого. Мне нужна помощь, дедушка.
Ну вот, приплыли. Настал момент, на который надеялись родители девочки. Вот когда дед им отплатит! Селеван подождал и хмыкнул, показывая, что ждёт продолжения. Минуты шли, но Тэмми молчала.
Селеван припарковался у магазина.
— Если я что-то знаю, — вдруг начала Тэмми, уставившись на входную дверь магазина, — и если то, что я знаю, может кому-то навредить, что мне делать, дедушка? Вот об этом я и спрашиваю Бога, а он не отвечает. Что мне делать? Ведь когда что-то с кем-то случается, с человеком, который тебе дорог…
— Ты о Керне? — прервал Селеван. — Тебе что-то известно о погибшем юноше? Посмотри на меня, девочка, отвернись от окна.
Тэмми послушалась. Селеван увидел, что тревожит внучку не то, о чём он подумал. Есть только один ответ, и, несмотря на осложнения, которые могут возникнуть в его жизни, он должен это сказать.
— Если ты что-то знаешь, иди в полицию, — посоветовал Селеван. — Другого не дано. Сделай это сегодня.
В дартс Дейдра играла превосходно — накануне Линли прибавил эти новые сведения в свою копилку. Доска для дартс была прибита к двери со стороны гостиной. Линли не сразу её заметил, потому что Дейдра держала дверь открытой.
Ему следовало понять, что он в опасности, когда Дейдра, воспользовавшись лентой, отмерила семь футов и девять с четвертью дюймов от закрытой двери. На этом расстоянии она положила кочергу и назвала её «оке».
— О'кей? — переспросил Линли.
— Оке, Томас. Место, где должен стоять игрок. В этот момент он осознал, что влип, и почувствовал себя ягнёнком, отправляющимся на заклание: как можно играть в игру, в которой он ничего не смыслит?
— Разве есть правила? — удивился Линли. Дейдра взглянула на него с изумлением.
— Конечно есть. Это же игра, Томас.
И Дейдра стала объяснять правила. Начала с доски; Линли тут же запутался, когда речь зашла о двойном и тройном кольце и о том, что означает попадание в них дротиком. До сих пор он не считал себя идиотом — ему всегда казалось, что в дартс нужно знать только о бычьем глазе, — но сейчас вконец растерялся.