В конце концов, ноготь был уже в четверти дюйма от ее носа.
— Нет, Сесиллия, — Перси прошипела свирепо, — это я всегда была твоей лучшей подругой. — Она поднесла ноготь к ноздре Сесиллии. — Давай!
57
Джейсон, Джо и я сидели, как оказалось, за самым лучшим столиком в зале вместе с Перси Хьюларт, Сесиллией и другом Перси, Гардом Пруденсом. Хотя Гард был только приглашенным в Рено, тем не менее ему удалось стать хозяином вечера, хотя это, конечно, не входило в намерения Джейсона.
Джейсон и Джо внимательно следили за выступлением Хью, который, должна это признать, был на сцене просто огонь. Он танцевал, прыгал, трясся с возбуждающей животной сексуальностью. Потом, когда он пел романтические баллады, в зале воцарилась тишина, и трудно было поверить, но некоторые женщины были растроганы до слез. И одной из них была Перси Хьюларт. Когда она увидела, что я смотрю на нее, она улыбнулась почти застенчиво.
— Со мной это случилось в первый раз, когда я услышала, как он поет… много лет назад. — Впервые я увидела, как этот жестокий взгляд затуманился. — Иногда я забываю, какой у него приятный голос, как у сладкоголосой птицы.
И потом, когда Хью, пританцовывая, спустился со сцены в последний раз, и она поднялась и пошла за кулисы, лицо ее было непроницаемо. Может, мне привиделись эти слезы, эти слова. Потом мое внимание привлекла рука Гарда, скользящая по обнаженной белой руке Сесиллии, вверх и вниз, движение за движением, вдоль обнаженной белой спины Сесиллии. Я вспомнила Генри Шмидта, который делал то же самое не так давно. Но Гард Пруденс далеко не Генри, и я надеялась, что Сесиллия тоже понимала это. Она улыбалась, но как будто в изумлении как мне показалось, ее улыбка сбивала с толку.
Я покрылась гусиной кожей. Сесиллия повернулась ко мне, как будто она это почувствовала, и улыбнулась мне умоляюще. Я испытывала страстное желание положить свою руку на ее и успокоить: «Джейсон задумал замечательную картину для тебя, картину, в которой ты будешь танцевать, и петь, и смеяться, и плакать… картину, которая сделает тебя самой большой звездой со времен „Унесенных ветром“».
Я уже хотела протянуть руку, но затем отдернула ее с содроганием. Его рука уже была там, загорелая рука, поросшая черными волосами. Момент был упущен.
Мы вернулись в наш номер в отеле, и я уже упаковала все наши вещи, чтобы утром сразу уехать. Как-то мне очень хотелось уехать из Лос-Анджелеса назад в Огайо, сейчас мне очень хотелось вернуться назад, в Лос-Анджелес, из Рено. Все относительно.
— Ты говорил с Перси Хьюларт о фильме?