— Почему?
— Ты хочешь стать повелителем Мерсии? — парировала она.
— Нет.
— Он — главный олдермен Мерсии и мой муж. — Этельфлэд пожала плечами. — Может, я его и не люблю, но я за ним замужем.
— Ты не можешь быть замужем за мертвецом.
— Убийство все равно грех, — мягко сказала Этельфлэд.
— Грех! — пренебрежительно бросил я.
— Некоторые грехи настолько плохи, что пожизненной епитимьи не хватит, чтобы их искупить.
— Тогда позволь мне согрешить, — предложил я.
— Я знаю, что у тебя на сердце, — сказала Этельфлэд. — И если я тебя не остановлю, я буду так же виновна, как и ты.
Я что-то прорычал в ответ, потом коротко кивнул людям, опустившимся на колени, пока мы проезжали через их деревню, состоящую из тростниковых крыш, навоза и свиней.
Здешние жители понятия не имели, кто мы такие, но увидели кольчуги, оружие и щиты. Они будут следить за нами не дыша, пока мы не исчезнем из виду, но я подумал, что скоро этим же путем могут двинуться датчане, и тогда тростник будет сожжен, а детей продадут в рабство.
— Когда ты будешь умирать, — сказала Этельфлэд, — ты захочешь, чтобы у тебя в руке был меч.
— Конечно.
— Почему?
— Ты знаешь почему.
— Чтобы ты отправился в Вальгаллу. Когда я умру, Утред, я отправлюсь на небеса. Ты откажешь мне в этом?
— Конечно, нет.
— Тогда я не могу совершить такой ужасный грех, как убийство. Этельред должен жить. Кроме того, — она улыбнулась, — мой отец никогда не простит меня, если я стану убийцей Этельреда. Или разрешу тебе его убить. А я не хочу разочаровывать отца. Он мне дорог.
Я засмеялся.
— Твой отец в любом случае разозлится.
— Почему?
— Потому что ты попросила меня о помощи, конечно.
Этельфлэд бросила на меня пытливый взгляд.
— А кто, как ты думаешь, предложил, чтобы я попросила тебя о помощи?
— Что?
Я разинул рот, а она засмеялась.
— Твой отец хотел, чтобы я за тобой пришел? — недоверчиво спросил я.
— Конечно! — ответила она.
Я почувствовал себя дураком.
Я думал, что спасся от Альфреда — только чтобы обнаружить, что он притащил меня на юг. Пирлиг, должно быть, знал об этом, но постарался ни о чем мне не говорить.
— Но твой отец меня ненавидит!
— Конечно, нет. Он просто думает, что ты — очень непослушная гончая, которую надо время от времени пороть кнутом. — Этельфлэд улыбнулась извиняющейся улыбкой и пожала плечами. — Он знает, что на Мерсию нападут, Утред, и боится, что Уэссекс не сможет ей помочь.
— Уэссекс всегда помогает Мерсии.
— Он не сможет помочь, если датчане высадятся на побережье Уэссекса.
Я чуть было не расхохотался.
Мы в Дунхолме так старались сохранить наши планы втайне, однако Альфред уже готовился к ним. В конце концов он использовал свою дочь, чтобы заманить меня на юг, и я сперва подумал, насколько он умен, а потом стал гадать — с какими грехами этот умный человек приготовился смириться, чтобы не дать датчанам уничтожить христианство в Англии.