— Спасибо тебе, — сказал я.
— За что?
— Благодаря тебе я все еще жив.
— Похоже, ты и сам хорошо справлялся, — пробормотал он.
— Я просто медленно погибал, пока не явился ты.
Стеапа фыркнул, повернулся и посмотрел вниз, на крепость.
— Это будет дьявольски трудно, — сказал он. — Как мы ее возьмем?
— Хотел бы я знать.
— Но это надо сделать, — его слова прозвучали полувопросительно.
— Причем быстро, — подчеркнул я.
Это должно было быть сделано быстро, потому что мы держали врага за горло, но у него все еще оставались свободными обе руки.
Этими руками служили жестокие воины, опустошавшие Мерсию, оставившие в Бемфлеоте свои семьи и корабли. А многие из датских воинов дорожили своими кораблями больше, чем семьями.
Датчане умели приспосабливаться. Они атаковали там, где чуяли слабость, но, как только бой становился слишком жестоким, грузились на корабли и отплывали в поисках более слабой жертвы.
Если я уничтожу огромный флот, тогда команды застрянут в Британии и, если Уэссекс выживет, на оставшихся здесь датчан можно будет открыть охоту и истребить их.
Хэстен, может, и не сомневался, что новая крепость Бемфлеота неприступна, но его сподвижники скоро станут нажимать на него, требуя снять нашу осаду. Короче говоря, как только опустошающие Мерсию датчане узнают, что мы представляем собой настоящую угрозу и что нас тут немало, они вернутся, чтобы защитить свои корабли и семьи.
— Очень быстро, — добавил я.
— Итак, нам придется пересечь канаву, — сказал Стеапа, кивнув на ров, — и приставить лестницы к стенам.
Если послушать, так все было очень просто.
— Я тоже так считаю, — сказал я.
— Иисусе, — пробормотал он и перекрестился.
На севере затрубили рога, и я повернулся, чтобы посмотреть туда — в седловине все еще лежали трупы людей и лошадей, а из далекого леса появились новые всадники. Один из верховых вез огромное знамя с драконом — значит, появился Этелинг Эдуард.
Сын Альфреда приостановился перед крепостью, сидя в седле под солнцем, пока слуги и вьючные лошади торопливо следовали через ворота, а потом — к большему из двух домов.
Финан, который уже исследовал оба дома, присоединился к нам на укреплениях и сказал, что оба здания использовались как конюшни.
— Это будет все равно что жить в выгребной яме, — сказал он.
Эдуард все еще оставался за воротами, рядом с ним была Этельфлэд.
— Почему он не въезжает в крепость? — спросил я.
— У него должен быть трон, — ответил Финан и рассмеялся при виде выражения моего лица. — Это правда! Ему принесли ковер, трон и бог знает что еще. И в придачу алтарь.
— Он будет королем вслед за своим отцом, — сказал верный Стеапа.