- Вот только ножа тебе бандитского и не хватало! – внесла свои пять копеек в дискуссию тетя Люся, высунув голову из кухни.
- Да он же карманный был! – взвился я с дивана. – От друга подарок! Что вы все тут, совсем с дуба рухнули?!
- Твои личные вещи в новом рюкзаке, - холодно сообщила мама. – И последи за своим языком.
Я выскочил на лоджию, хлопнув дверью. «Последи за своим языком». Это она что, от Себастиана нахваталась? Или от французов? Хорошо, что я не успел запихнуть в сумку косяк или бейсболку с автографами друзей, а то бы и они сейчас на помойке валялись. Я полез в карман за сигаретой, но обнаружил только кусочек пластика от упаковки – пустую пачку выкинул еще вчера.
Сунул руку под подоконник – там скотчем была прилеплена заначка на черный день. Скотч есть, заначки нет. Так. Ма что, произвела сегодня тотальный шмон? Мля, весь мир против меня!
Откинулся на табуретке так, что затылком об стену треснулся. Матюгнулся в голос.
- Что, все так плохо?
Сосед. Я даже не услышал, как он на балкон выполз. Странно, мужик обычно в это время на работе. Может, отгул?
- Курево кончилось, - пожаловался я.
- Мне бы твои проблемы, - за перегородкой щелкнула зажигалка, потянуло дымком. На этот раз обычным. Издевается он, что ли? В темноте за окном замаячила белым пятном пачка «Принца».
- Угощайся.
- Спасибо, - я жадно прикурил от воняющей бензином зажигалки. – А что, у вас что-то случилось?
Турок немного помолчал, покашлял.
- На работе сократили.
Я быстро прикинул: жена у него сидит дома с ребенком. Кроме орущего младенца, фамилию Аюдемир по моим наблюдениям носят еще кудрявая девчушка лет пяти и пацан с вечно сопливым носом. Выходит, дело соседа совсем табак. Я не знал, что сказать, поэтому брякнул первое, что в голову пришло:
- А мы переезжаем. То есть, я и мама.
- Это хорошо, - турок стряхнул пепел, и в темноту полетел оранжевый рой искр. – Ведь так?
- Наверное, - сказал я, немного подумав.
За стенкой приглушенно завопил младенец. Сосед зашуршал, отстрелил пальцами бычок, чиркнувший по коробку ночи падающей звездой.
- Удачи тебе, пацан.
Скрипнула, притворяясь за ним, дверь. Я посидел еще немного, а потом пошел смотреть, что из моего добра смогу найти в ботанском рюкзаке с Эйфелевой башней.
Первое, что я сделал, продрав глаза утром, засунул руку под подушку. Ура! Косяк на месте, тряпки тоже. Я так боялся, что мать ночью вышвырнет переделанные из старых джинсов шорты и линялую майку, что спал бы в них, если бы не стоявшая в крошечной квартирке удушливая жара. Я спустил ноги с надувной кровати для гостей, на которой спал с тех пор, как мы сняли угол у тети Люси, и принялся натягивать вытертые до белизны штаны.