За последним мысом берег выровнялся, триста шагов отсчитали скоро. Лис поднял руку, все замерли, прислушиваясь.
— Никого, — сказал Улеб.
— Тсс… — Лис пошарил под ногами, отыскал два увесистых камня, и два громких всплеска разорвали тишину. И внезапно из ночи донеслось два хлопка в ответ, потом частые удары весла о воду.
— Это за тобой, златовласый, — сказал Лис, облегчённо вздохнув. — Прощай. Надеюсь, меня не забудешь.
— Спасибо за всё, Лис, прощай и будь счастлив, — сказал юноша.
— Прощай, брат, — Велко положил свои руки на плечи Улеба, — горжусь тобой.
— Прощай, Велко. Жаль расставаться. Мы бы у купца лук и стрелы добыли для тебя, показал бы своё уменье перед степняками. Береги Жара, он верно тебе послужит. Будьте с удачей! Может, и свидимся когда, кто знает.
Улеб погладил шелковистую гриву Жара, прижался щекой к влажным губам животного. Конь опустил голову низко, он ведь всё понимал, умница.
— Эх, Жарушко, огненный мой, — вздохнул юноша, — далеко забросила нас судьба-разлучница, повидали мы горюшка вместе и врозь, всяко бывало. Настал час воротиться в родные края одному мне. Ты уж прости, коли что не так. Велко люби как меня, он не чужой нам с тобою.
Тут причалил к берегу плотик, какие обычно содержатся на всех больших византийских парусниках, с него спрыгнул рослый моряк. Он помог сойти на сушу худощавому вооружённому мужчине в кольчуге, затем, бросив весло, поднял с настила лук, приложил к тетиве стрелу и застыл в, позе преданного телохранителя, широко расставив босые ноги.
Мужчина в кольчуге приблизился к нашим героям и, узнав среди них Лиса, обратился к нему низким, спокойным голосом смелого человека:
— Ты не обманул меня. Твёрдая Рука здесь, с тобой. Всякий, кто видел его на арене днём, признает и ночью. Он согласен с моим условием?
— О да, — быстро ответил Лис.
— Хорошо, — сказал Птолемей, ибо это был именно он, и вынул из-за широкого пояса длинный, как чулок, кошель, протянул Лису. — Получай сполна, как договорились. — Купец ещё раз оглядел всех троих, спросил: — Где женщина?
— Её нет и не будет, — хихикнул Лис, тщательно пряча деньги за пазуху, — сбежала ещё днём, чтобы поспеть в храм к вечерне.
— Хорошо, — усмехнулся Птолемей и обернулся к моряку: — Ты слышал, Андрей, женщины не будет на корабле, не забудь сразу же порадовать этой вестью своих головорезов. Оставь лук и подай запись.
Моряк опустил лук, принёс с плотика тонкую деревянную пластину, на которой были вырезаны слова соглашения. Приняв дощечку из рук телохранителя, Птолемей передал её Улебу вместе с кинжалом.