Калокир утёрся сам, с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить на неосторожный плевок грубостью. Желая поскорее завершить неприятное пиршество и перейти к делу, произнёс:
— Не горюй, даст бог, доберёшься до ятуков, проучишь. Но сперва послушай, что скажу. Есть к тебе, славный, просьба. Выполнишь, в убытке не будешь. — И динат подвинулся поближе, словно опасаясь, что их могут подслушать.
С помощью заметно осмелевшего, успевшего кое-как приспособиться к забытой обстановке соплеменников слабодушного Дометиана между каганом и Калокиром произошёл секретный разговор. Тайну здесь разделили пока лишь они. Трое.
Наутро, брезгливо озираясь, не привыкший к грубой постели проснувшийся динат поднял отяжелевшую от вечернего пиршества и ночного смрада голову. Чтобы прийти в себя, долго тёр виски тряпицей, окуная её в бадейку с водой.
— Нам пора прощаться, славный князь.
Согласно кивнув, Куря ударил рукоятью кинжала в медное било и приказал заглянувшему на сигнал стражнику:
— Позвать Мерзю!
Множество внешних голосов цепочкой понесли прочь, словно эхо, каганское требование. Вскоре явился званый. Это был тот самый юноша, что вчера на берегу, выступив из толпы, поигрывал саблей перед грудью дината. Он вошёл и поклонился.
— Э, Мерзя, мой верный, храбрый, быстрый волк! — приветствовал его Чёрный. — Возьми несколько воинов и спустись к морю. Там тебе передадут они, — он указал на ромеев, — из рук в руки трёх не связанных рабов. Приведёшь их сюда стороной, подальше от лишних глаз. Следи за ними крепко, чтобы не сбежали. Не бей, не надевай колодки. Все трое должны быть целыми и невредимыми. Смотри, чтобы твои люди не испортили одежды, какая будет на них, это важно. Остальное объясню потом. Ступай.
Тот снова молча поклонился и вышел.
Расставаясь с Курей, динат, осклабясь, не переставал повторять:
— Очень надеемся на тебя. Если сделаешь, как договорились, жди щедрых даров.
— Нас ли учить, э? — самодовольно ухмылялся Куря.
Калокир всё наставлял:
— Заприте их как следует, не забывайте кормить до последнего дня. Ты не забыл, когда должен настать этот день?
— Э, помню, помню.
— Только не торопись, славный, дождитесь условного момента. Нужно, чтобы это случилось, когда мы уже будем в Киеве на Святославовом дворе.
— Э, в Кыюве Святослав… у-у-у! — Степняк затряс кулаками. — Сплю и вижу кумыс в чаше из его черепа… — Он задумался. Затем, как бы очнувшись, сказал: — Всё сделаю, не беспокойся. Передай, брат Калокир, привет моим высоким братьям Константину и Роману, когда вернёшься в Страну Румов. Пусть они будут здоровы и щедры!