— Ты станешь великим мастером, Василий. Еще в Антиохии Симон услышал о тебе и так заинтересовался, что даже пошел посмотреть на твои скульптуры. Знаешь, он очень высоко оценил твои произведения. Ведь Симон не только маг, но и тонкий ценитель и знаток искусств. Он разглядел в тебе задатки гения. Я все думаю, что бы он сказал, если бы узнал, что молодой человек, который приходил к нему для изгнания беса, не кто иной, как тот самый лишенный наследства сын богача Игнатия? — Она тихо и мелодично рассмеялась.
— Он ни о чем не подозревает?
— Абсолютно ни о чем. — Голос и тон девушки снова изменились. Она говорила четче и резче. — У меня большие амбиции, Василий. И у тебя тоже. Тебе не кажется, что мы могли бы поддерживать друг друга, помогать друг другу? Симон для меня не все. Я хочу подняться выше, гораздо выше!
И она начала задавать ему вопросы. Девушка явно долго и серьезно размышляла о тех выгодах, которые ей может дать союз с молодым человеком. Она спросила, помнит ли он, как она убежала из дома Игнатия, и знает ли он, что с ней произошло дальше. Она явно обрадовалась, когда Василий ответил, что пытался о ней что-нибудь разузнать, но ему это не удалось. Она сказала, что прошел год, прежде чем ей удалось обратить на себя внимание Симона. Год этот был для нее очень трудным, но с тех пор, как она попала к Симону, ей стало гораздо легче. Почти все время они жили в Антиохии, потому что там у мага было много влиятельных друзей.
— Я была в зале, когда суд разбирал дело о твоем наследстве, — сказала она, — но я не посмела подойти и поговорить, потому что об этом тут же бы узнал Симон. Ах, Василий, Василий, как с тобой бесчестно обошлись! С самого начала, с первого взгляда я поняла, каким будет решение суда.
— Меня захватили врасплох. Линий сделал все так быстро!
— Скажи, а потом, когда ты уже был рабом у Состия, ты не получал записку с предупреждением, что тебе грозит опасность?
Вопрос был таким неожиданным, что Василий замер, потрясенно глядя на девушку.
— Да, — ответил он наконец. — Откуда ты знаешь?
— Так я сама послала ее.
— Ты? Мне даже в голову не пришло! Хотя я предполагал, что письмо написал кто-то из друзей, знавших меня, когда я жил у своего приемного отца.
— Симон был близко знаком с Линием, и как-то вечером этот мерзкий человек, сильно выпив, раскрыл ему свои черные замыслы. Он рассказал мне, а я послала тебе предупреждение. К тому времени я уже научилась читать и писать, ведь я всегда была трудолюбивой. Впрочем, я уже рассказывала… Как я была рада, что ты покинул Антиохию! Ты ведь избежал большой, очень большой опасности.