— И каков же результат?
— Мне представилась прекрасная возможность самому убедиться в том, что он многого не стоит. Ты был прав. Поначалу мне казалось, что Симон обладает огромным могуществом, а на деле вышло, что он обыкновенный трюкач.
Лука посмотрел в глаза Василию. Его лицо, покрытое морщинами, озарилось доброй улыбкой:
— Я немного знаком с этим курсом лечения. Так что же, ванна с водой перевернулась?
— Еще как! — ответил Василий с горечью. — Под ковром была веревка, я видел ее.
— Ах, вот в чем вся тайна! А я-то все время спрашивал себя: как это им удается. Ну что ж, может быть, все это и к лучшему. Эксперимент пойдет тебе только на пользу. Хорошо, что твои глаза в нужное время оказались открытыми! Теперь, я вижу, ты понял, в чем заключается суть вопроса. Да, наш разум зависит от того плохого, что живет в нас, во всех нас.
— Все так, если бы не последствия. Теперь за мою оплошность будут расплачиваться другие, — проговорил Василий и пересказал Луке содержание разговора между Аароном и его отцом, который он невзначай подслушал накануне. Особенно он настаивал на том факте, что у главного священника имеется шпион в доме Иосифа, а это значит, что он осведомлен о том, что здесь происходит.
— Аарон выступает против своего отца. Дом окружен вооруженными людьми. И все это по вине моей глупости, от нежелания смотреть правде в глаза и эгоизма.
Нахмурив брови, Лука слушал своего собеседника. Одновременно он заливал масло в лампу. Покончив с этим делом, он тщательно вытер руки, вновь взял лампу и, поднявшись, приблизил ее к лицу Василия.
— Мне кажется, что ты воспринимаешь все уж слишком серьезно. Ты готов взять на себя ответственность за свой проступок и искренне считаешь, что должен понести наказание. Это говорит в твою пользу, но, мне кажется, ты преувеличиваешь свою вину. Спор, который ты вчера слышал, является продолжением старых, очень старых разногласий. Я разговаривал с Иосифом, и он больше чем уверен, что люди Самуила хотят наложить свою кровавую лапу на кое-что более ценное, чем бедный, молодой мастер, привезенный из далекой Антиохии.
И он осторожно запустил руку в складки туники и вытащил чашу.
— Он считает, что они ищут ее.
С огромным благоговением Лука поставил чашу на стол и с восхищением уставился на нее.
— Взгляни! Взгляни, ее окружает свет! Словно небесный луч упал на нее. Луч, который послал сам Господь, потому что эту чашу подносил к губам его возлюбленный Сын!
И действительно. В полумраке комнаты чаша сияла матовым светом; можно было не только различить ее контуры, но разглядеть все шероховатости и щербинки по краям. В этом зрелище стало столько странного и неестественного, что, глядя на чашу, Василий почувствовал, будто его перенесли совсем в другой мир.