— Нет, так близко они пока не добрались. Большая удача, что им не удалось опознать девушку, которая живет в этом доме. Да, обычно свойственное ей хладнокровие сегодня покинуло ее. Но если они доберутся до мастера, то, естественно, схватят и главную зачинщицу всех беспорядков. Как бы обрадовался славный Ананий — нанести удар по нашему хозяину, схватив его внучку!
— А где… где она сейчас?
— Она уже в дороге, по пути к одной из своих родственниц, которая живет на севере Иерусалима. Когда она уезжала, вид у нее был довольно печальный. Ее сопровождает целый отряд слуг, во главе которого стал сам Адам-бен-Ахер. — Бенхаил снова подошел к двери, резко открыл ее и выглянул в коридор. — А теперь пойдем со мной. Вещи тебе принесут немного позже. А вот бюст захвати с собой. Его не должен никто видеть.
Комната, в которую привели Василия, находилась внизу среди складских помещений. Сразу было ясно, для чего она предназначалась: найти ее было трудно, маленькую дверь скрывали мешки с мукой. В комнате не было ни одного окна, и, как только они вошли, Бенхаил зажег масляную лампаду. Воздух был тяжелым, но вкусно пахло зерном.
Бенхаил огляделся вокруг и подмигнул молодому человеку:
— Все в доме будут знать, что ты здесь. Все, кроме Аарона. Ведь у нас вроде заговора против него — он окружен стеной молчания. Он вообще не знает, что такая комната существует.
— Но можно ли положиться на слуг? Сохранят ли они тайну? — спросил Василий со страхом.
Бенхаил сцепил вместе пальцы левой и правой рук и потряс ими перед лицом Василия:
— Вот так! Мы крепки, как эти сложенные пальцы. Ничего не бойся, парень! У тебя много друзей среди рабов. Кстати, Эбенейзер считает, что ты похож на молодого Давида, только с резцом вместо арфы. Хотя я думаю, что он загибает…
Бенхаил выполнил свое дело и мог уйти, но он задержался, чтобы рассказать Василию последние новости.
— Римляне заперли Павла в крепости. Главный священник и Самуил ужасно разозлились, что жертва ускользнула. Они так тщательно готовили убийство, а оно провалилось. Еще, конечно, их злит исчезновение девушки и мастера, который помог ей бежать.
— А что римляне собираются сделать с Павлом?
— Главный священник настаивает, чтобы его судил Синедрион, и если Лузиас передаст им Павла, то они просто убьют его. Но ходят слухи, что, когда его собирались бить розгами, Павел заявил Лузиасу, что он римский гражданин. Поэтому его теперь не посмеют выдать храмовникам.
В душном и темном убежище, позади мешков муки, Василию трудно было следить за временем, он мог ориентироваться только по шуму работающих на складах людей. Звуки были слабыми, молодому человеку приходилось напряженно прислушиваться, но это было его единственной связью с внешним миром. Когда Бенхаил пришел в нему снова, по подсчетам Василия, было далеко за полдень следующего дня. Вид гостя говорил о том, что дела не так уж плохи.