Немного света на маршруте пробивается даже сквозь толщу воды. Приятно знать, что где-то наверху — морской простор. Но по мере того, как ты приближаешься к судну, стоящему у пирса, свет начинает меркнуть. Стальной корпус корабля закрывает лунный свет и свет от уличных фонарей. Он заслоняет всякое естественное освещение.
Чтобы выполнить задание, нужно проплыть под судном и найти киль, линию киля и самую глубокую часть корабля. Это и есть цель. Но киль также самая темная часть судна: не видно даже руки перед лицом, а шум моторов попросту оглушает; легко потерять ориентацию и потерпеть неудачу.
Каждый «морской котик» знает, что под килем, в труднейший момент выполнения задания, он должен быть спокоен: нужно собраться и задействовать все свои тактические навыки, всю физическую и внутреннюю силу.
* * *
Девятую неделю подготовки называют «адской». Это шесть дней без сна, при постоянном физическом и моральном издевательстве инструкторов, плюс день на илистых отмелях. В отмель между Сан-Диего и стекается вода, образуя болота. Болота, в которых так просто захлебнуться.
В среду «адской недели» ты идешь к этим топям и следующие пятнадцать часов пытаешься выжить среди леденящей грязи и воя ветра. Инструкторы же то и дело давят, снова и снова предлагая все бросить.
Когда в тот вечер среды солнце стало садиться, нас, курсантов, загнали в грязь за «вопиющее нарушение правил». Грязь поглотила каждого: на поверхности оставались лишь головы. Инструкторы объяснили: мы можем выбраться из топи лишь в том случае, если пять человек покинут курс. Всего лишь пятеро — и мы спасемся от страшного холода.
Глядя вокруг, я видел, что некоторые курсанты готовы сдаться. А впереди были еще восемь с лишним часов до восхода солнца, восемь часов пронизывающей стужи. Юноши дрожали и стучали зубами от холода так громко, что это заглушало остальные звуки. И вдруг сквозь ночь пробился голос: кто-то затянул песню. Она была не очень складной, но исполнялась с огромным энтузиазмом. Один голос превратился в два, два в три — и вот уже пели все курсанты.
Мы знали: если один человек может вознестись над тяготами, значит, могут и другие. Инструкторы угрожали: если не замолчите, будете сидеть в грязи еще дольше. Но пение продолжалось. И почему-то грязь показалась чуточку теплее, ветер немного тише, а заря не столь уж и далекой.
Если я чему-нибудь научился, путешествуя по миру, так это силе надежды. Я понял, сколь многое может одна личность: Вашингтон, Линкольн, Кинг,