Его имя было Александр, прозвище — Коко. Ее — Жаклин, прозвище — тоже Коко. Коко хватал партнершу за левую лодыжку, ловко раскручивал в воздухе и приземлял ее на левое колено, затем переносил левую ногу через голову Коко, быстро опускал, и партнерша, уже стоя, тыкалась лицом в спину Коко. Потом он внезапно резко опрокидывался, делал мостик и, просунув голову между ляжек девицы, быстро вставал, приподнимая ее над полом, — девица летела головой вперед между его ног, в результате чего он возвращался в прежнее положение: спиной к подружке. Поворачиваясь к девице, он издавал пронзительное “Йе!”, махал указательным пальцем, делал три шага назад, четыре вперед, одиннадцать в сторону, шесть кружась, два на брюхе, и все начиналось сызнова.
Сам Борис вел себя весьма спокойно на этих праздниках, зато слыл непревзойденным организатором.
Танцевальный зал “Фовет” начал пользоваться в округе небывалой славой. Там прочно укоренился новый молодежный стиль — “зазу”. “Зазу” — это не мода, это стиль жизни и отношение к реальности, особая эстетика, презрительное игнорирование нищеты, оккупации, политики нового правительства. Вполне естественно, этот стиль вызывал непонимание и раздражение: официальные круги видели в нем упадочничество, вредное для французской молодежи; простое население ненавидело его за инакость. JPF — Народный союз французской молодежи (их еще называли “синими рубашками”) — открыто призывал бить длинноволосых, предварительно обрив их наголо.
Внешние признаки “зазу” были описаны в журнале “Иллюстрасьон” за март 1942-го:
Мужчины носят свободный пиджак, полы которого болтаются где-то у середины бедра, узкие штаны гармошкой и грубые нечищеные башмаки; галстук — холщовый или из толстой шерсти. Мало того, что они уже отличаются от остальных парижан, так они еще мажут голову салатным маслом (за неимением других жиров), и их длинные патлы свисают на мятый воротник, заколотый спереди английской булавкой. Эту униформу обычно дополняет куртка, почти никогда не снимаемая и чаще всего мокрая — так как только под дождем они чувствуют себя в своей тарелке. Подчиняясь какому-то им одним ведомому ритуалу, они с наслаждением шлепают по лужам, заляпывая грязью штаны и подставляя под ливень длинные жирные пряди своих дремучих шевелюр. Что касается женщин, то под кожаными куртками или пальто они носят свитера с высоким воротом, очень короткие плиссированные юбки, чулки в резиночку и башмаки без каблуков на толстенной тяжелой подошве; вдобавок они вооружены огромными зонтами, закрытыми в любую погоду.