– Пусть тебя это не беспокоит, и давай закончим разговор.
Он притянул её к себе и поцеловал, какое-то время она сопротивлялась, не собираясь ничего заканчивать, но вскоре сдалась – сама потянулась к нему и тихонько застонала, когда его холодная рука скользнула под её майку и нежно провела по упругой небольшой груди.
Следующие дни были просто чудесными – всё на время забылось или отдалилось. Правда, Глеб иногда перехватывал её обеспокоенные взгляды, когда во время прогулок к ним подходили контролёры для проверки документов. Но Долгов своё дело знал, из всех отчётов, связанных с делом Дарьи Голиковой, исчезло любое упоминание Глеба. Правда, он не оставлял попыток связаться с оперативником, ушедшим в самоволку, но стоически переносил сброшенные Престолом вызовы. Так продолжалось шесть дней.
На улице уже было темно, время шло к полуночи, когда автоматический дворецкий звякнул, предупреждая о посетителе. Маара запахнулась в длинную рубашку, которая, видимо, осталась от её покойного мужа, и пошла к двери.
– Кто?
– Капитан Долгов, – доложил дворецкий.
Девушка резко обернулась.
– Спрячься в ванной, – попросила она Глеба, в голосе звучала отчётливая тревога, – я спроважу его. Капитан не должен тебя видеть. Уж больно часто ваши дороги стали пересекаться.
Глеб неторопливо поднялся с кровати и натянул штаны.
– Не волнуйся. Он пришёл не к тебе, ему нужен я.
Маара растерянно посмотрела на Северина.
– Но…
– Пусти, – попросил Глеб и направился к кофеварке.
Пока варил кофе, услышал, как почти неслышно открылась и закрылась входная дверь. Он не обернулся, когда на кухню, сопровождаемый обеспокоенной хозяйкой, вошёл Долгов.
– Глеб, нам надо поговорить наедине, – садясь за стол, твёрдо попросил капитан.
– Не надо, – ставя перед ним чашку с кофе, парировал Северин. – Говори при ней. В вашем сраном управлении, кроме тебя и Юры, я доверяю только одному человеку. Хватит секретов.
Маара широко распахнутыми глазами смотрела на них.
– Что происходит? – требовательно произнесла она.
Долг молчал, глядя в единственный глаз Северина. Пауза затягивалась. Наконец, он сдался и моргнул.
– Тяжело с тобой, Престол, в гляделки играть, – выдал он обреченно. – Ты уверен, что её надо впутывать в ту клоаку, куда мы уже обеими ногами влезли?
– Пусть сама решает. Свобода воли – вот единственный закон, который следует соблюдать, – бросил Глеб. – Маара, если хочешь, чтобы всё осталось, как прежде, выйди. Но если решишь остаться, обратного пути уже не будет. Возможно – это автоматический билет на тот свет.
– Я с вами, – решительно сказала она и уселась на свободный стул.