— Ну а пушки?
— Да ты понимаешь… — Иван поскреб в затылке. — Хреновенькие пятидесятимиллиметровки и эти пукалки — «эрликоны». И никаких тебе крепостных страшилищ.
— Может, временно?
— Не похоже. Снарядных ящиков навезли — неделю можно непрерывный бой вести.
Сергей понял: драпают фрицы. И оставляют на заслоне этих выродков из РОА. Тут, пожалуй, он замешкался. Надо форсировать работу с «освободителями». А то ни им, ни своим пользы не будет. А если поднажать, кое-что может и получиться. Ведь не все же выродки? Кто ослаб, кто испугался, кто думал гитлеровцев перехитрить. Да мало ли что! Надо прощупать и поднажать на этих солдатушек — бравых ребятушек.
В обеденный перерыв к Сергею подошли два «краснопогонника». Угостили сигаретами. Осторожно разговорились. Оказалось, оба артиллеристы: Иван Клименко и Михаил Калугин. Земляки с Кубани.
— Твой морячок Иван сказал, что надо с тобой поговорить, — вопросительно посмотрел на Сергея Калугин.
— А что, у вас есть что сказать?
— У нас-то есть, а у тебя?
Сергей поколебался и… пошел на риск.
— Вы с каких батарей?
— Я с первой, Иван — с третьей.
— Кто командиры?
— Немцы.
— Справитесь?
Оба потупились, молча глубоко затянулись. Клименко поднял на Сергея глаза:
— Наши справятся.
— Да и мы тоже, — добавил Калугин.
— А четвертую и вторую накроете?
— Вполне, — подумав, ответил Клименко. Калугин кивнул согласно.
— А по пулеметным бункерам?
— Это нам сподручнее, — отозвался Калугин. — Только… там же… Ну, тоже наши.
— А по гарнизону?
— Это пожалуйста, — оживился Калугин. — С нашим удовольствием.
— Тогда все, ребята. Сигнал дам. Связь — через моряка.
Через два дня Калугин привел еще двух дружков: артиллериста и пулеметчика крупнокалиберного пулемета. Сергею новички понравились. Молчуны. Говорят только по делу. Откровенно. Глаз не прячут. И во взглядах — готовность и надежда.
Еще через пару дней сам вышел на бывшего учителя из Старого Крыма Васильева. Иван привлек бывшего моряка Тончева. Постепенно вырисовывалась картина обороны. Гарнизон — батальон. Состав — русские, поляки, австрийцы, румыны. И только одна треть — пожилые немцы, призванные по тотальной мобилизации.
Русские, набранные из пленных, постепенно сдружились с Сергеем и его друзьями. Приносили хлеб, сигареты. Рассказывали о приказах командования. Горько сетовали на судьбу, на свое безвыходное положение. Сергей внимательно изучал людей, все осторожнее подходил к отбору доверенных. Знал: чем шире сеть, чем больше людей в ней, тем больше и опасность провала.
Командир крупнокалиберной пулеметной точки полтавчанин Роман Кисиль активно взялся за создание ударных групп на батареях и на пулеметных точках. Докладывал Сергею, что все русские готовы искупить свою вину кровью, перебить гитлеровцев и перейти на сторону Красной Армии.