Райли даже засомневалась, что попала по адресу. Может быть, это просто невероятное и досадное недоразумение?
Тем не менее, она заставила себя улыбнуться.
Оливия вернулась с серебряным подносом, на котором стоял чайник и три чашечки из китайского фарфора. Она села, поставив поднос так, чтобы все могли до него дотянуться. Райли налила себе немного чая и сделала глоток. Чай был вкуснейшим, но она бы предпочла нечто более бодрящее.
– Но расскажите, – горячо начала Оливия, – почему ФБР заинтересовались в том, что случилось с бедной Кори?
– Да, мы очень удивились, – поддержал её муж. – Полиция была глуха ко всему, а мы думали, что ФБР берётся за дело только тогда, когда их просит об этом местная полиция.
Оба родителя казались возбуждёнными и жизнерадостными.
Вся ситуация начала казаться Райли нереальной. Она вспомнила, что по телефону пара показалась ей отчаявшейся. Куда же делись теперь эти эмоции?
– Да, обычно это так и есть, – неуверенно начала Райли, – Но ситуация такова, что…
Её голос оборвался.
Ясные, сообразительные глаза – голубые Оливии и зелёные Конрада – застали её врасплох.
Райли неожиданно кое-что поняла.
Какой бы странной ни казалась ей эмоциональная реакция Линзов…
«Они совершенно искренни. Совершенно честны».
Она просто не могла им солгать.
– Мистер и миссис Линз…
– Конрад, если можно, – сказал муж.
– И Оливия, – добавила жена.
Райли на мгновение замолчала, собираясь с мыслями и ища лучший вариант, как сказать им правду. Она достала значок и показала им.
– Думаю, мне нужно вам кое-что объяснить, – сказала она. – Во-первых, я прошу вас поверить, что я действительно агент ФБР и работаю в ОПА в Квантико. Но дело в том, что по поводу смерти вашей дочери ФБР не было открыто официальное дело. По крайней мере, пока. А я – я приехала неофициально. На самом деле…
Райли тяжело сглотнула. Почему-то ей казалось, что она должна быть совершенно с ними честна.
– На самом деле, мне не следует вообще расследовать смерть вашей дочери.
Оливия и Конрад удивлённо наклонили головы. Но никто из них не казался обеспокоенным или огорчённым.
– Не уверена, что я вас поняла, – сказала Оливия.
– Как и я, – признался её муж.
Райли тщательно обдумывала свои дальнейшие слова.
– Что ж, наверное, можно сказать, что я приехала исключительно по личным причинам. Я узнала от своей дочери, что девочка – не ваша дочь – повесилась в прошлые выходные. Она также была студенткой Колледжа Бярс. Я попыталась разузнать об этом и выяснила, что целых пять студентов Бярса, включая вашу дочь, совершили предполагаемый суицид за этот школьный год.