– Оливия, Конрад, простите меня за такие предположения, но… что ж, я сама воспитываю двух дочерей-подростков и иногда с ними приходится нелегко. Вы абсолютно уверены, что ваша дочь не могла, скажем, отказаться от своей веры? Я про то, что алпразолам иногда используют в развлекательных целях. А дети могут быть непослушны.
Оливия медленно покачала головой.
– О, нет, – сказала она с оттенком защиты в голосе. – Это совершенно невозможно.
– Позвольте мне кое-что вам показать, – сказал её отец.
Конрад подвёл Райли к стене, на которой висели фотографии Кори разных возрастов, на которых она выглядела сияющей и жизнерадостной, как и её родители. Вокруг каждой фотографии была рамка из написанных от руки писем, которые Кори писала своим родителям: от неуклюжих печатных букв, когда она только училась писать, до красивого почерка последнего времени.
Райли чуть не охнула от удивления.
Неужели некоторые дети до сих пор пишут письма родителям, да вообще хоть кому-то?
Сколько писем Эприл написала Райли от руки за всю жизнь?
Едва ли хоть одно. Да Райли и не ожидала этого: не в эру информации, когда всё общение происходит посредством телефонов и компьютеров.
Но Райли также поразило то, что родители Кори повесили эти письма в рамочках и фотографии, сделав своего рода алтарь своей дочери.
Знавала ли Райли когда-нибудь такую дружную семью?
Едва ли.
Конрад молча привлёк внимание Райли к последним фотографиям и письмам, которые относились к тому времени, когда Кори уже училась в колледже. Кори посылала свои селфи из разных мест кампуса, и фотографии всегда были улыбчивыми и радостными. Райли вскользь просмотрела некоторые из писем – все они были воодушевлёнными, в них писалось об уроках и оценках, и вообще обо всём, что происходило в её жизни. Тут и там Кори отмечала, что не очень вписывается в окружение из других студентов, но относилась к этому с юмором.
Райли не считала удивительным, что такая светлая и неземная девочка не могла поладить со своими одногруппниками. Вероятно, так было всегда. Но Кори как-то удавалось не печалиться из-за этого. Она была настолько эмоционально защищена, как только может быть девочка-подросток.
Как Конрад сказал несколько минут назад: «Она была самой собой».
Райли села обратно к Конраду и Оливии.
Оливия сказала:
– Вы сказали, что пять студентов предположительно совершили самоубийства. Вы разговаривали с другими семьями?
Райли засомневалась. Что она может рассказать Линзам из того, что ей известно на настоящий момент?
Посмотрев на их открытые, дружелюбные лица, она решила, что будет лучше рассказать им всё, как есть.