Я помогла ей вынести коробку к фургону, в который их грузил мужчина. Я сказала ему, что мне жаль и что я потрясена, и что я никогда бы не подумала, что Дианна может пойти на повешение или что-то вроде того.
Тогда он рассердился. Он спросил, кто мне это сказал, и я сказала, что та женщина внутри. Он сказал, что Дианна не вешалась, что она приняла слишком много лекарств и умерла во сне, и что мне лучше никому не говорить ничего другого.
Мам, пап, это прозвучало, как угроза!
Тогда мужчина пошёл в комнату Дианны, и я услышала, как он кричит на женщину – что-то о том, чтобы та думала, прежде чем что-то говорить, и что лучше ей держать язык за зубами.
Я немного испугалась и ушла. Но у меня всё равно осталось чувство, что что-то здесь не так…
Райли увидела, что остаток письма посвящён обычным новостям про уроки и разные мероприятия.
– Когда Кори написала это письмо? – спросила она.
– Всего пару недель до того… что с ней случилось, – сказала Оливия.
У Райли от возбуждения заколотилось сердце.
– Она когда-нибудь называла вам имя женщины, которая говорила о том, что Дианна повесилась?
– Нет, – ответила Оливия. – Не думаю, чтобы оно было ей известно.
– А она рассказывала, как она выглядела?
– Нет, не припомню, чтобы Кори что-то ещё говорила о ней.
– Мне очень не хочется просить вас об этом, – сказала Райли супружеской паре, – но не позволите ли вы мне забрать это письмо с собой? Оно может помочь мне убедить моё начальство открыть дело.
– Конечно, – разрешила Оливия.
– Мы рады оказать вам любую помощь, – добавил Конрад.
Райли поблагодарила их и вышла из дома. Сев в машину, она почувствовала уверенность, что так называемые суициды на самом деле не что иное как убийства. Но она знала и то, что ей нужно больше информации, чтобы убедить в этом Мередита и Волдера. И она знала, кто может ей в этом помочь. Она сделала быстрый звонок и договорилась о встрече.
Час спустя Райли приехала в Манассас и остановилась на парковке возле Северной Лаборатории отдела криминалистики в Вирджинии. Она направилась прямиком к кабинету своей подруги Даники Селвз, окружного патологоанатома, с которой разговаривала во вторник. Пышная, короткостриженая женщина встала из-за стола, чтобы поприветствовать её.
– Привет, Райли. Как дела? Когда ты звонила, мне показалось, это очень важно.
Обе женщины сели.
– Даника, несколько дней назад я звонила по поводу смерти Лоис Пеннингтон, – начала Райли.
Даника кивнула.
– Ты спрашивала, на самом ли деле это суицид. Я сказала тебе, что уверена в этом.
– А теперь я уверена, что это не так, – сказала Райли.