В принципе, с чисто обывательской точки зрения, развалины были крайне живописны. Нечто подобное Елена наблюдала под Псковом. Стены, древние, удивительно толстые, торчат из земли, как корявые гнилые зубы во рту убогого. Кое-где сохранились целые куски бывших зданий. Мертвые и сиротливые. Камень покрывал мох, кое-где в кладке проросли кусты.
— Конечно, здесь есть особое очарование старины, — немного разочарованно заметила Елена. — Но поверь, даже я ожидала большего. Серый, заросший сором камень, следы человеческой грязи, — она поморщилась, глядя на пакетики из-под чипсов и пустые пивные банки. — И ничего моего. Как же они опустились!
— Дорогая, — Алек позволил себе иронию, — ты забыла, что сама недавно вещала мне о том, что это не совсем то место.
— Да! — она окончательно успокоилась. — Можешь считать меня мелочной стервой, но мне все равно радостно, что даже здесь, где все так похоже на мои миры, от моих бывших хозяев не осталось и следа!
— Хорошо, — рассеянно согласился с ней Алек. — Но зато кто-то очень трепетно хранит память о бывшем хозяине нашей усадьбы.
Елена подошла ближе. Ее дорогой друг присел на корточки рядом с аккуратно вытесанной стеной, похожей на дверь в склеп. Однако стена явно была монолитной и не открывалась. На фоне общего уныния и запустения это место выглядело слишком чистым и ухоженным. У этого куска стены лежали свежие цветы. А на могиле были вырезаны в камне слова памяти их неуловимому негодяю Модесту. Там же числился год рождения и первые две цифры в годе смерти: 18…
— Трогательно, — в любимом ироничном тоне прокомментировала Елена. — И очень театрально.
— Вот с последним трудно не согласиться. — Алек стал осматривать все кругом. — Как это мило, что здесь подготовились к нашему появлению.
— Я сочла бы тебя нехорошим циником, если бы не одно «но». Когда бы сюда имел привычку приходить истинный поклонник Модестика и хранитель могилки, то невдалеке от печального последнего пристанища нашего негодяя мы бы наблюдали кучку засохших цветочков. Здесь же мусора любого выше крыши, кроме того, какой должен был бы быть.
— Но вот стеночку отмыли качественно. Честно говоря, мне уже порядком надоело, что мне тычут в нос этим Модестом, — признался Алек. — Хоть бы знать, как этот гад выглядит.
— Без проблем. — Елена присела на какой-то камушек и раскрыла папку, куда сложила все записи Геллы и Юли. Там же у нее хранился листок со сканированным портретом Модеста. — Держи.
— Ничего выдающегося, — немного надменно высказал свои ощущения Алек.
С листочка на него смотрел самый заурядный, полненький господин. Традиционная рубашка жабо, традиционный глухо застегнутый жилет с кармашком для часов. Круглое надменное лицо, крупный нос, неприятная улыбка. Возможно, решил Алек, это из-за слишком тонких губ. Маленькие кругленькие глазки. Ни одного намека во внешности на безумие или гениальность.