И вот наконец пришел день, когда Николай взошел на борт английской трехмачтовой каракки. В последний раз посмотрел на видневшиеся за портовыми постройками башни Тауэра и облегченно вздохнул. Все, что было запланировано, и даже сверх того он успел сделать. Даже про бедного студиоза Рональда не забыл. Деньги на опыты ему оставлены. Комнатка для жизни, которая одновременно служила ему лабораторией, у него теперь имеется. Кстати, прямо в доме, с недавних пор принадлежащем Николаю Бельскому. А вот каких результатов удастся добиться молодому алхимику – посмотрим. Ведь пробраться в Лондон, в его лабораторию, из Московии, как сумел разобраться Николай, не так уже и трудно. Для этого всего-навсего нужно будет провести «волшебным грецким орехом» по известной стене в подмосковном подземелье, и вуаля – ты уже в Лондоне.
Караван кораблей состоял из трех каракк одного класса, и каждая была с сорока новенькими чугунными пушками на борту. Такие же пушки были уложены в трюмах вместе с множеством других полезных вещей, которые Николай вез в Московию с туманных островов. Вместе с ним плыл и его нынешний английский друг, а по совместительству и королевский банкир, а теперь и полномочный представитель «Английской Московской компании». Он вез московскому царю новый договор, составленный в присутствии Николая, а также королевы Елизаветы и подписанный членами Тайного Совета, которые и были главными учредителями этой компании. Теперь договор должен был подписать Иван Грозный, чтобы его новые условия обрели должную силу закона. Николаю было не стыдно за проделанную при составлении его текста работу. Теперь договор был действительно выгоден для Московского княжества и учитывал его интересы, чего не было в предыдущем варианте. Сейчас он не выглядел чередой повинностей, дающих англичанам право на исключительное ведение дела на всех землях Руси и в приграничных с нею государствах. Он позволял Московии взимать с англичан пошлины, наказывать за уклонение от них, а значит, уже переставал быть кабальным.
Попутный ветер наполнил паруса, и корабли взяли курс на Северное море. Предстояло обогнуть весь Скандинавский полуостров, чтобы попасть в Белое море, а там и в низовье устья Двины, где их встретят Холмогоры. Но до родных земель Руси еще плыть и плыть много дней и ночей.
Николай стоял на корме каракки и смотрел на тонюсенькую береговую линию Английских островов, которая плавно исчезала на горизонте. Он посмотрел вперед по ходу корабля. Там на востоке слепящий глаза диск солнца медленно вставал со стороны Балтийского моря. Оно приятно пригревало лицо Николая. Но яркая дорожка от него больно била Николаю по глазам. Он уже хотел отвернуться, но тут ему показалось, что за яркими бликами волн вдали показалось какое-то темное пятно. Из-за сильного блеска мерно волнующейся морской глади было трудно разглядеть, что это было, но темное пятно почему-то ему не понравилось. Внутреннее чувство говорило, что это никакая не оптическая иллюзия от долгого вглядывания в солнечные блики, а что-то вполне реальное. В это время из корзины на грот-мачте раздались громкие крики впередсмотрящего. Он указывал в том же направлении, в котором смотрел Николай. Из каюты на полуюте выскочил капитан. Встал к краю борта, раздвинул подзорную трубу и стал вглядываться в указанном направлении. Боцман стоял рядом в напряженном ожидании.