– Приезжай, а? – снова воззвал Леня, еще просительней.
Я представила себя мчащейся к нему, представила квартиру, его комнату, кровать с неглаженым бельем, на которой так счастливо-тесно было нам вдвоем… Ночь, и утро, и обратный маршрут: везет домой, высаживает у подъезда, целует, улыбается, стремительно стартует – а в глазах уже другие дела, их много, их у него всегда очень много… Когда-то это ничего не меняло. Я все равно крутилась вокруг как спутник, страдая, но не в силах сойти с орбиты.
Конечно, все это лишь мелькнуло в моей голове, так что я промедлила только секунду и сказала:
– Нет настроения.
– Нет настроения? – эхом откликнулся он. – Ну приезжай, мы тебе его поднимем.
– Знаешь, я тоже с парнем рассталась. Хочу одна побыть.
Вообще-то с Васькой наша тягомотина все тянулась и о разрыве не было сказано ни слова. А другого парня у меня нет.
– Ну вот, – оживился Леня, – рассталась же! Значит, судьба. Приезжай!
– Н-нет. Хочу паузу взять. Подумать в уединении. – Все это говорилось таким скучным голосом, что я сама себе удивлялась. Ведь не театр, не игра – мне действительно было и ехать неохота, и от уговоров отбиваться лень. Не шевелилось больше ничего. А я и не заметила, когда пришло равнодушие к самому любимому в моей жизни мужчине.
Значит, все-таки новая жизнь началась? Может, и с Васькой тоже… И вообще – пора заканчивать всю эту антисанитарию. Может, оно и было оправданно, когда я выкарабкивалась из своей катастрофы, но сейчас некоторый период здорового одиночества мог бы, наверное, подлечить меня от затянувшегося распада. Пора собирать себя в кучу.
– А давай тогда я к тебе? – не отставал Ленечка.
– Да? – мямлила я, не намереваясь никуда ехать и никого принимать. – Ну не знаю… Да нет, не хочу ничего.
– Что ты такая скучная, Надь?
– Не знаю. Спать хочу.
Еще немного он поупрашивал, а я вяло поотказывалась, точно зная, что к нему не поеду и к себе не позову. «Ну ладно… – разочарованно протянул наконец Леня. – Значит, нет?» «Нет, – буркнула я. – Не хочу». Это странно было сознавать, но мучительная потребность в нем совершенно исчезла. Наоборот, предложение встретиться, когда я прокручивала его в голове, вызывало только скуку. Любовь прошла вместе с ощущением катастрофы. Прошла – и унесла чувство брошенности, неприкаянности и собственной никомуненужности. Я так и этак перекатывала внутри себя непривычное ощущение свободы. Оно было вроде бы приятным, но каталось в странной пустоте. Словно душа, раньше до отказа заполненная моим любимым, теперь превратилась в полость, в ничем не занятое пространство – и это показалось жутковатым. Пусто… Странно и непривычно пусто в душе.