– Все-таки как же ты мало изменился, прямо удивительно. Не сердишься на меня? – спросила уже совсем по-человечески.
– Ну что ты, Кать, – опять запротестовал бывший муж. – Я так рад, что ты наконец объявилась.
– Да, но… все-таки я… виновата… наверно… Просто я тогда…
– Наверное, все сложилось так, как должно было сложиться, – прервал он ее покаянную попытку. – Я тебя понимаю, Катя.
Она облегченно выдохнула.
– Ты вроде бы тоже как-то выкрутился? – полюбопытствовала, окидывая взглядом его недешевый костюм. – Когда мы расставались, честно говоря, думала, опустишься на самое дно, извини, конечно. Неужели все еще в науке?
– Да… Может, вина? Ты не заказала…
– Я на машине. А ты?
– Тоже, – кивнул он.
Принесли еду. Кирилл был голоден. Он с удовольствием посматривал на объявившуюся наконец бывшую жену и с аппетитом ел. Она осторожно тыкала вилкой в тарелку, разглядывая Кирилла. Задержалась на обручальном кольце на безымянном, которое он так и не переставал носить… Вопросительно качнула подбородком, он подтвердил, что женат, но сейчас, объяснил, живет отдельно, потому что закончил работу по совместному проекту в Англии и уехал, а жена решила остаться. Но может быть, все еще наладится… Катя рассеянно возила вилкой по еде, цепляла по кусочку и надолго застывала. Отпивала воду из стакана и снова замирала.
– Я тебе столько рассказала, – заметила тихо.
– Ну уж и столько, – не согласился Кирилл. – Про путешествия – да.
– А ты… ездишь куда-нибудь? Получается?
Он пожал плечами.
– И да и нет. Ездить-то езжу, но мало что вижу. В основном по работе, это не совсем те путешествия, о которых ты рассказывала.
– А-а… Где успел побывать?
– Да много где. В Японии полгода работал. Давно, еще до женитьбы… Европу изъездил, недавно в Латинской Америке был, на конгрессе… Вообще, долго перечислять. Да я почти не вижу стран, где бываю, так много дел.
– Значит, все получилось? – никак не могла поверить Катя. – То есть вышло именно так, как ты рассчитывал?.. Только не говори, что российская наука все еще существует!
– Конечно, существует! – в свою очередь, удивился Кирилл.
Она уткнулась в тарелку и долго молчала. Возбуждение окончательно сменилось подавленностью, и она как-то вдруг поугрюмела, как если бы пьяное веселье завершилось неподъемной хмельной усталостью.
Катя вскинула голову, уставившись на бывшего мужа, и, заморгав, закусила губу, начиная плакать.
– Чертова жизнь, – сказала она, и слезы покатились по щекам.
– Катька, ты как пьяная, то смеешься, болтаешь без умолку, то без перехода слезы льешь… А может, в самом деле выпила?