— Нарисуй! — сказал желтый Пурзя. — Ведь ты умеешь рисовать, верно?
— Но ведь я никому про это не говорила…
— А вот я знаю. — Желтый Пурзя подбоченился, выставил вперед ногу и с шутливой важностью добавил: — Желтый день — мой, и я в этот день очень все понимаю и все знаю.
Он и правда был бодрее всех. Зоя улыбнулась, но спорить не стала. Она вытащила из кармана блокнот и карандаш и нарисовала клубничинку, такую, какую видела на переводной картинке.
— И тебе хотелось бы ее съесть? — спросил Желтый Пурзя.
— Ее? Именно вот ее? Нет… — покачала головой Зоя. — Но вообще я хочу клубнику или грушу.
— От «вообще» ничего не получится, — строго сказал Желтый Пурзя. — Тебя кто-нибудь учил рисовать?
— Я… я сама. Но больше всего я хочу рисовать, как дядюшка Тадеуш…
— И Зоя покраснела: ведь это очень стыдно — хвалиться знаменитой родней.
Пурзи промолчали, будто не заметили. Потом Желтый Пурзя сказал серьезно, но очень мягко, чтобы не обидеть:
— Пан Художник создал все, что ты видишь вокруг. Ты не сможешь сделать так же, и никто не сможет. Тебе надо иначе.
— А как? — спросила Зоя.
— Я не знаю. — И он вдруг улыбнулся виновато: — Не знаю. Желтый Пурзя долго думал, прежде чем заговорил:
— Давай попробуем так. Сделай, будто она, эта… лбу-тлу…
— Клубника! — опять подсказала Зоя.
— Да, да, клубника, будто она вкусная и что ее так и хочется съесть.
— И что спелая? — уточнила Зоя, проглотив слюнки. — И сочная?
— Конечно.
— И что тогда?
— Тогда снимешь с листа, и все.
Зоя удивленно поглядела на Желтого Пурзю, потом на Лилового, и по их глазам поняла, что они не обманывают.
— Пусть Зося рисует, — сказал Лиловый Пурзя, и они вышли из дома.
А Зоя нарисовала еще одну клубничнику. На мякоти ее были хорошо видны точки, был у нее стебелек и широкий лист. Но и тут что-то не вышло, потому что, если бы даже ягоду можно было снять с листа, есть ее все равно было бы неприятно. Даже такому голодному человеку, как Зоя. Она принялась рисовать хлеб. Это оказалось еще труднее, хотя все было похоже. Вот честное слово, очень похоже!
Тогда она вышла из дома. Вокруг было тихо, безветренно и как-то пусто. Как-то ни горячо ни холодно.
«Скорее бы проходил этот день», — подумала Зоя и вспомнила слова утреннего приветствия: «Желтому дню наш привет». Да, да, пусть он скорее пройдет! Она побрела по тропинке и вдруг услышала разговор. Голоса она уже научилась различать. Говорил Желтый Пурзя:
— Это правда, что она, если не будет есть, упадет и останется лежать?
— Да. Так сказал Дедушка Музыкант, — ответил Лиловый Пурзя, и голос его задрожал от тревоги. — Неужели ничего нельзя сделать? Сегодня твой день! Ну подумай! Помоги!