Дурные дети Перестройки (Шаманов) - страница 41

— Нужна трава? — Трава на тот момент нужна была перманентно и огненно, но хронически не хватало на неё денег, да хули там, денег не было совсем.

— Ну, надо попробовать, посмотреть, — неопределённо ответил я, прощупывая обстановку.

— Пойдём ко мне в гости, попробуем!

Ланское шоссе — квартира хрущёвка-распашонка, в те времена по совместительству с родовым домом Беккеров в ней на цокольном этаже работал советский овощной магазин, и, чтобы попасть в Димину парадную, нужно было пройти по лабиринту пустых бочек из-под солёных огурцов, штабелей ящиков, поддонов или через наваленные кучи некондиционного «товара» — месива гниющей плодово-овощной органики, с копошащимися в ней червями и старухами. Естественно, прямо на всю эту картину выходили три окна Диминой квартиры.

Димина парадная, в которой я потом проводил много времени, ужасала. Вокруг дома как дома, парадные как парадные, и только у Димы постоянно валил пар из подвала, были выбиты почти все окна и вырваны с корнем батареи. Контингент в ней был соответствующий.

Дома тогда никого не было, родители на даче, мы зашли на кухню. В окне видна фура, из которой мясники по дорожке из картонных коробок таскают огромными стальными крюками замороженные свиные, говяжьи, бараньи туши, и тут же на деревянной колоде идёт их разделка, а на скамейке неподалёку уютно бухают алкаши. Прямо на пустом столе Диминой кухни, с падающим на него трогательным солнечным лучиком солнца, стоит гранёный стакан, до краёв наполненный травой, рядом лежит пачка папирос.

Набили, дунули, рассказывает в водевильном стиле, периодически то запевая, то переходя на рэп:

Сижу я дома, вдруг звонок.
В дверном глазке стоят Ванчур и Милок
с огромным термосом,
доставка на дом, сервис.
Спрашивают: «Чо в нём? Это трава или ниочом?»
Чо несёт малолетняя братва?
Смотрю, а в термосе и правда набита трава!
Кароче, забрал у них типа на реализацию.
Можно было обойтись простой приватизацией.
Ну, типа, шёл с тра-вой, менты схватили, за хой.
Пришлось смыть траву в канализацию.
Чуваки, останемся друзьями,
даёшь мир и легализацию!

Я говорю ему:

— Это всё понятно, а остальная-то трава где?

— Да везде тут, — говорит Дима и начинает вытаскивать кульки со стаканами из-за книжных полок, колонок и даже из бюста Ленина, величественно взиравшего на наши дискуссии, выскочили два стакана травы.

Набили и покурили ещё, включили Einsturzende Neubauten — Штуцер, как для удобства называл его Дима, весь вечер слушали «Киа! Киа! Киа!». Беккер стоял с косяком на балконе, где в детстве зелёным написал крупно — «KISS», закрасив пикселями квадратики кафельной плитки. Возвышаясь над кишением двора с анклавами ящиков и бочек, в аутентичной майке с символом Олимпиады-80, он представлял себя Сталиным-Брежневым-Черненко-Громыко-Андроповым-Зайковым-Слюньковым-Косыгиным-Горбачевым и другими товарищами на Мавзолее, принимающим парад. Махал рукой композициям из поддонов и ящиков, марширующим под