Лунь понимал, чем грозит теперь и ему и всей лесной школе его "великодушие и рыцарство". Надо немедленно сниматься, бросать обжитое место, и не птицы они, чтобы перелететь в новое гнездо, не опалив крылья. Ткаченко - опытный человек, а леса не безбрежны. Весь гнев Луня сосредоточился на этом оторопелом, неуклюжем парне, готовом принять любую муку и смерть.
Выдавив несколько гнусных ругательств, Лунь тряхнул головой, подзывая того самого конвойца, который отвозил Ткаченко:
- С автомата, короткой, в ту же яму...
Анна Игнатьевна подошла к мужу, робко спросила:
- Ты кому звонишь? Куда опять торопишься?
- Добиваюсь генерала Дудника. Надо начинать большой прочес.
- Зачем?
- Выловить, Анечка.
Анна Игнатьевна вздохнула, твердо сказала!
- Вызывай генерала. Раз такая судьба, пройдем через все... Одно скажу, Павел. Советские люди странные, коммунисты тем более... Они беспокоятся обо всех и меньше всего о себе, о своих детях, женах... Живете вы... Нет, не живете... витаете... Вот у меня мяса нет на обед, картошки не могла достать, а ты...
- Анечка, впервые вижу тебя такой...
- А иди ты, Павел! Спуститесь на землю. О себе подумайте...
- О себе? А кто же тогда будет думать о других?
- Так для кого же вы работаете? - Анна Игнатьевна махнула рукой и заторопилась, услыхав зовущий крик девочки.
Зазвонил телефон. На проводе был начальник пограничного отряда, который сообщил, что с генералом связались и тот срочно выезжает в Богатин.
- Вы спрашиваете, что с теми? - Ткаченко не сразу ответил начальнику пограничного отряда. - Думаю, их расстреляли. Я слыхал залпы. Нет, нет, они всех не убьют. Нельзя убить правду, нельзя убить веру. Это люди вчерашнего дня, они - тени. Тени не могут расстрелять будущее. А палачей мы разыщем.
Генерал Дудник заночевал в расположении мотострелкового полка, в бывших казармах польских улан. Здесь, в глухом лесу, немцы оборудовали дома отдыха для летного состава дальней бомбардировочной авиации, подвергнув казармы реконструкции. Бар, устроенный в спортивном зале и расписанный фривольными фресками, ныне закрасили маляры хозкоманды.
Дудник называл казармы "Черной ланью" из-за фонтана с почерневшей от воды, когда-то, видимо, сверкающей бронзовой ланью. Он любил передохнуть здесь. Хорошие комнаты, к тому же красивый, хотя и запущенный парк и даже небольшое озерцо с окуньками.
Донесение из Богатина требовало срочных действий. Он распорядился направить в район мотострелковую роту, минометную и артиллерийскую батареи и приказал поднять разведывательную авиацию. Генерала интересовала школа УПА, и нельзя было терять ее след.