Пенделю казалось, что голос Оснарда доносится до него откуда-то издали, что сопровождает его хор других голосов. Сестра милосердия в сиротском приюте на севере Лондона говорила, что Иисус на него сердится. Смех его детей в автомобиле. Голос Рамона, сообщающий, что какой-то лондонский коммерческий банк интересовался его статусом. Голос жены, Луизы, продолжал твердить, что стране всего-то и нужен один хороший человек. А затем он услышал шум уличного движения, машины потоком стремились убраться из города как можно скорей, и Пенделю показалось, что он сидит в одной из них и что он наконец свободен.
— Дело в том, старина, что я прекрасно знаю, кто вы такой. — Но Пендель ничего не видел, даже сверлящих его черных глаз Оснарда. Он мысленно возвел перед глазами непроницаемую стену, и Оснард оказался по ту сторону от нее. — Точнее говоря, я знаю, кем вы не являетесь. Причин для паники или волнения нет. Мне это даже нравится. Все, до последней мельчайшей детали.
— Я вам не какой-то там первый попавшийся, — услышал Пендель свой собственный шепот по эту сторону стенки, и зеленый занавес в дверях примерочной вдруг вздыбился от сквозняка.
И он заметил, как Оснард выглядывает в щелочку, настороженно оглядывает «Уголок спортсмена». А потом снова услышал голос Оснарда, тот звучал тихо, но у самого уха, и в висках у Пенделя застучало.
— Вы Пендель, заключенный под номером 906017, бывший малолетний правонарушитель, получили шесть лет за поджог, отсидели два с половиной года. Шить научились в кутузке. Выехали из страны через три дня после освобождения, при материальной поддержке дяди Бенджамина, ныне покойного. Женились на дочери хулигана и школьной учительницы, девушке из Зоны канала — Луизе, которая теперь пять дней в неделю ишачит на великого и славного Эрни Дельгадо в Комиссии по управлению Панамским каналом. У вас двое ребятишек: сын Марк восьми лет, дочь Ханна — десяти. Владеете рисовой фермой, приносящей одни убытки. «Пендель и Брейтвейт» — приманка для идиотов. Никакой такой фирмы на Сейвил Роу никогда не существовало. И никакой ликвидации не было, потому что ликвидировать было нечего. Артур Брейтвейт — фигура вымышленная. Обожаю обманщиков. Особенно таких ловких. Без них жить было бы скучно. И нечего коситься на меня с обиженным видом. Я ведь угадал, верно? Вы меня слышите, Пендель?
Но Пендель ничего не слышал. Он стоял, опустив голову и тесно сдвинув ноги, оцепеневший и оглохший. Затем сделал над собой усилие, приподнял руку Оснарда, пока она не оказалась на уровне плеча, сложил ее так, чтобы ладонь упиралась в грудь. Потом, поместив кончик мерной ленты в самый центр спины Оснарда, пропустил саму ленту через локоть, по всей длине руки, до запястья.