— Сюда, пожалуйста, — объявило высокое черное божество.
— Я знаю, — гордо ответил Пендель.
В центре зала с мраморным полом из мраморного фонтана били струи воды. В россыпи брызг важно расхаживали молочно-белые цапли, поклевывая то там, то здесь. Вдоль одной из стен высились до самого потолка клетки, в них тоже были цапли, глазевшие на пришельца с самым подозрительным видом. «Что ж, — подумал Пендель, — у них есть на то все основания». И вспомнил историю, которую так любила его дочь Ханна, она была готова слушать ее чуть ли не каждый день. В 1977-м, когда в Панаму для ратификации нового соглашения по каналу должен был приехать Джимми Картер, агенты спецслужб опрыскали дворец каким-то дезинфектантом, ничуть не повлиявшим на американского президента, но убившим всех цапель. Тогда была проведена сверхсекретная и срочная операция по удалению погибших; были свидетели, видевшие, как под покровом тьмы плыли по реке убитые птицы.
— Будьте любезны, ваше имя?
— Пендель.
— Теперь род занятий, будьте так добры. Он выдержал паузу. Вспомнились почему-то железнодорожные вокзалы, какими он видел их еще ребенком. Толпы слишком больших людей пробегали мимо в разных направлениях, и его чемоданчик вечно оказывался у них на пути. Милый и добрый женский голос спрашивал у него что-то. Он обернулся, на долю секунды показалось, что это Марта — слишком уж красивый был голос. Но тут на лицо ее упал свет, и Пендель увидел, что оно вовсе не изуродовано, а по нашивке на коричневом форменном костюме понял, что перед ним одна из президентских девственниц по имени Хелен.
— Тяжелый? — спросила она.
— Легкий как перышко, — со всей любезностью уверил он ее и отверг руку помощи.
Поднимаясь за Хелен по широкой лестнице, Пендель заметил, что на смену светлому сияющему мрамору пришло темное, насыщенное цветом и блеском красное дерево. Из дверей вдоль коридора на него глазели владельцы еще нескольких скверно пошитых коричневых костюмов. Девственница меж тем объясняла, что день сегодня у президента выдался страшно занятой.
— Всякий раз, когда президент возвращается из поездки, работы у нас прибавляется вдвое, — сказала она и возвела глаза к небесам, на коих, по всей видимости, и обитала.
Спроси, что он делал в Гонконге в свободное время, сказал ему Оснард. Когда вдруг исчез из поля зрения. Летал в Париж? Трахал мужиков или готовил заговор?
— Вот здесь мы находимся под властью Колумбии, — объясняла ему девственница, указывая безупречной своей ручкой на ряд портретов ранних правителей Панамы. — А вот начиная отсюда — уже под США. Скоро будем независимы от всех.