— На вышку меня поднимаешь? — врастяжку спросил Колобок.
— Я-то при чем? Ты сам на нее забрался.
— Докатился Колобок, — все про себя понял Колобок.
— Пока ничего не доказано, — не успокаивал, объективно оценил ситуацию Сырцов. — Еще потрепыхаешься.
— Конь в наличии, а уж оседлать в МУРе сумеют. — Колобок откинулся на извилистую спинку скамьи. Посмотрел в звездное небо. — Финдец котенку.
— А им хорошо! На свободе, в безопасности!
— Не очень-то им хорошо, — не согласился Колобок. — Ушел я от них.
— Кто они, Колобок?
— Хан и Хунхуз.
— Кто сверху?
— Хан.
— Про Хунхуза мне кое-что известно, а про Хана — нет.
— Он, как я понимаю, в ментовке ни разу не светился.
— Как ты под ним оказался?
— Я в группировке у Тенора состоял, у Андрюшки Серикова. А Хан там за умного Ивана ходил. Когда Андрюху прихлопнули, Хан в глубокий подпол залез. А три месяца тому назад меня разыскал. С тех пор я под ним.
— В миру Хана-то как зовут?
— Денис Ричардович Косых. Как еще — не знаю.
— Какой афишкой прикрывается?
— Директор туристического бюро «Гольфстрим».
— Хозяин, — поправил его Сырцов.
— Директор, — не согласился Колобок.
— Тогда хуже, — решил Сырцов. — На кой хрен ты в Испании оказался? Ведь, по сути, тебе там делать было нечего.
— За Аркадием присматривал, чтобы не начудил.
Сырцов хлопнул себя по коленям и встал.
— Пошли, Колобок.
— Меня сдавать будешь?
— Некуда мне деваться, Колобок. Сдам, уж извини. У меня машина на стоянке у Сухаревской. Дойдешь?
— Дойду. — И Колобок поднялся. — Пошли.
Обсуждено, решено и подписано. Осталось только печать поставить. Они молча поднимались некрутой горкой к Сухаревке. Сырцов глянул на часы. Всего-то половина двенадцатого. Вот и «Форум», вот и знаменитый колбасный магазин. Мимо журчали легковые автомобили. Журчали, журчали и перестали, потому что их нежное журчание перекрыл мощный и глубокий гул. От моста над Цветным и Самотекой шла неизвестно куда колонна мощных военных грузовиков. Промелькнул ведущий колону «газик», шедший на непрерывный зеленый свет светофора у Сухаревской площади. Не гул, а грохот с подвыванием — мимо проносились многотонные яростные, братоубийственные снаряды.
— Убей их, Сырцов! — громко, перекрывая гул, прокричал Колобок и рванулся на проезжую часть.
Не успел перехватить его Сырцов, не успел. Колобок сделал несколько стремительных шагов и бросил себя под громадные колеса. Колеса смяли его, протащили, отпустили для того, чтобы задние занялись ошметками. Зарыдал клаксон тормозившего грузовика.
Не удался Колобку бросок в ноги Сырцову. А этот бросок удался. Все, что осталось от Колобка, лежало под остановившимися грузовиками. Колонна замерла. Грузовики стояли и вразнобой сигналили. Со всех сторон прилетали истерические милицейские свистки. Вот и экстренные сирены.