— Собственно говоря, никто. Сегодня мне нужна ваша помощь. Возможно, за мной охотятся ваджи, и еще мувардийцы.
— Чума их всех побери! — воскликнула женщина по имени Джасинто. — Разве им мало сегодня крови? — Теперь глаза Джеаны уже привыкли к темноте, и она могла различить перед собой стройную фигурку, одетую в тончайшие, ничего не скрывающие одежды. — Что вам нужно? — спросила Джасинто. Джеана знала, что ей четырнадцать лет.
— Три мула и твое молчание.
— Вы их получите. Пойдем, я отведу вас к Нунайе.
Этого она ожидала. Если кто-то и управлял этим сообществом женщин и мальчиков у стен города, то это была Нунайа.
Нунайа не любила терять зря ни времени, ни слов. Мужчины, которые торопились, это знали или быстро узнавали. Клиент, пришедший к ней с визитом, через очень короткое время оказывался снова в стенах Фезаны, удовлетворив некоторые из своих потребностей и облегчив кошелек.
Покупка мулов оказалась несложным предприятием. Уже несколько лет Джеана — единственная женщина-лекарь в Фезане — была доверенным врачом городских блудниц. Сначала в их квартале у восточной стены, а потом здесь, на севере, после того как ваджи выставили их за городские ворота в один из пригородов у реки.
Это событие стало результатом одной из тех спорадических вспышек праведного гнева, которые возникали в отношениях между городом и теми, кто торгует плотской любовью. Женщины были уверены, что вернутся обратно в город в течение года и, возможно, снова окажутся за его стенами через год-другой.
Однако, учитывая то, что женщины и мальчики, которых можно купить, теперь находились в основном за пределами города, неудивительно, что появились тайные выходы из него. Ни один город, вне стен которого живет часть его обитателей — законных или незаконных, — невозможно огородить полностью.
Джеана к этому времени знала довольно много блудниц и не один раз выскальзывала из города, чтобы провести с ними веселый вечер за едой и питьем. Из почтения к Джеане, которая принимала у них роды и лечила их от болезней или ран, в такие часы они не привечали клиентов. Джеане общество этих женщин и умудренных жизнью печальных мальчиков нравилось больше, чем общество почти всех ее знакомых из города, как в самом квартале киндатов, так и вне его. Иногда она задавала себе вопрос, как это характеризует ее лично.
Жизнь в этом мире убогих хижин возле рва и реки протекала далеко не безмятежно, и часто Джеану срочно вызывали для лечения ножевой раны, которую одна из женщин нанесла другой. Но хотя здесь были представлены все три религии, ей было ясно, что когда возникали ссоры, они не имели никакого отношения к почитанию солнца, лун или звезд. И ваджи, которые выдворили изгнанниц сюда, были их общими врагами. Джеана знала, что эти люди ее не предадут.